— Великий вождь напрасно молит духов предков о помощи, потому что мы не сможем отправиться на поиски белой скво.
— Почему? Неужели из-за этого бледнолицего, который убил Пересмешника? — сочувственно прошептала индианка.
Томек утвердительно кивнул головой, и тогда Горный Цветок наклонилась к нему и сказала:
— Нах'тах ни йез'зи оказал огромную услугу не только Черной Молнии, но и всему племени. У Нах'тах ни йез'зи здесь много друзей. Пусть Нах'тах ни йез'зи доверится Черной Молнии...
В словах индианки было столько благожелательства, что у Томека появилась тень надежды.
— Я не сомневаюсь в благородстве великого вождя. Но ведь завтра мой друг станет у столба пыток, — быстро сказал он.
— Пусть Нах'тах ни йез'зи больше ни о чем не спрашивает, — ответила Горный Цветок. — Добрые духи обычно дают советы великим воинам во время сна. Пусть же мой белый брат идет спать и не беспокоит теперь Черную Молнию.
Томек поблагодарил девушку дружеским кивком и вышел из типи. Он не сомневался, что Горный Цветок хотела ободрить его. Неужели она посвящена в тайные планы отца?
В задумчивости Томек медленно шел вдоль рядов типи в глубину каньона, где за деревушкой было расположено кладбище, которое индейцы зовут «круг предков». Лунный свет серебрил голые скалы. Томек остановился, поискал взглядом...
Грозный, гордый вождь апачей и навахов сидел на земле, в центре большого круга из разложенных на земле человеческих черепов, положив руки на колени скрещенных ног. Белели между ними и крупные черепа бизонов и лошадей. На краю круглой площади были насыпаны кучки земли, а в них торчали жерди, увешанные человеческими скальпами.
Время от времени Черная Молния обращался к одному из черепов, что-то говорил ему, а потом замолкал, словно слушая ответ. Томек бесшумно перебежал за толстый, колючий кактус. Он знал, что индейцы прерий хоронят своих покойников на платформах, сооруженных на деревьях, или на специальных подмостях из толстых жердей. И только после полного разложения трупа семья покойника забирает его кости из временной могилы. Черепа вождей и заслуженных воинов они укладывают в круг на избранном месте, остальные кости хоронят в насыпях. Время от времени, особенно когда предстоит принять важное решение, индейцы приходят на кладбище, чтобы спросить совета у своих великих предков, доверяют черепам покойников свои заботы, просят дать указание. Конечно, человеческие останки оставались немыми свидетелями этих признаний и просьб, но суеверные индейцы читали их советы в полете или крике птиц, в расположении туч на небе или просто в снах.
Томеку приходилось слышать и об обычаях лесных индейцев, которые приходят на могилы своих родственников, чтобы в их память разложить на могиле небольшой костер. Если дым поднимался прямо к небу, это служило явным знаком, что покойник счастливо «обитает» в Стране Вечной Охоты.
Теперь Томек был свидетелем длительного совещания Черной Молнии с духами предков. Лунный диск далеко переместился к западу и скрылся за отвесной стеной каньона, когда индеец встал с земли. Томек вспомнил слова Горного Цветка, предупреждавшей его, чтобы не мешал вождю совершать обряд. Поэтому он быстро удалился в деревушку и вернулся в свой типи. Он был так измучен пережитым за день, что как только лег рядом с Красным Орлом на шкуры, так сразу же уснул.
* * *
Утро встало солнечное, жаркое и душное. Едва Томек вышел из типи, как ему бросилось в глаза всеобщее волнение. На площади совета был уже вкопан большой толстый столб, вокруг которого подростки складывали связки хвороста. Воины раскрашивали тела в боевой цвет и готовили оружие.
Увидев эти приготовления, Томек встревожился снова. Вчера, после разговора с Горным Цветком, он еще надеялся, что индейцы не будут пытать боцмана, но сегодняшняя жестокая действительность эту надежду отняла.
Мрачные предчувствия снова овладели Томеком, когда на этот раз его не допустили к пленнику. Испуганный и взволнованный, он немедленно направился в типи совета старейшин, где застал вождя в окружении вооруженных воинов.
К сожалению, ему не удалось поговорить наедине с Черной Молнией, а официальный ответ на его вопрос был:
«Закон нашего племени должен быть соблюден! Пленник отверг предложение совета старейшин, поэтому он должен погибнуть у столба пыток».
Томек в отчаянии вернулся в свой типи. Трагический, решающий момент приближался. Сейчас они оба погибнут, и некому даже будет передать, что все это произошло не по вине его легкомыслия. Слезы застилали ему глаза, когда он думал о горе отца и Смуги; странная боль сжимала сердце при воспоминании о трагической судьбе Салли. И все же, несмотря на это, он не мог оставить в беде такого друга, как боцман. Что же он мог еще сделать?
В мрачном молчании решившийся на все Томек надел пояс с револьверами, проверил, легко ли они выдергиваются из кобуры, и, наконец, старательно зарядил свой безотказный штуцер.
Вооруженный и готовый к самому страшному, Томек вышел из типи и слился с толпой индейцев. Краснокожие не скрывали своего любопытства, но никаких неприязненных жестов или взглядов Томек не заметил.
К полудню жители затерянного каньона собрались на площади совета. Вскоре там появился Черная Молния в окружении младших вождей. Оглядевшись и увидев в толпе Томека, он послал к нему одного из младших вождей. Когда Томек подошел к Черной Молнии, тот сказал:
— Пусть мой юный брат Нах'тах ни йез'зи останется рядом со мной. Отсюда видно все. Сейчас начнут пытать пленного.
Томек промолчал и встал слева от вождя. Как только воины вывели из типи боцмана Новицкого, раздался женский плач и детский крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78