– Это безумие, – сказал он, когда Аделаида закончила излагать свои идеи.
– Фортуна любит тех, кто рискует! – с вызовом ответила она, и Ришери ничего не оставалось, кроме как рискнуть или признать себя неудачником. Он вздохнул и, оглядев свои холеные руки с траурной каймой под ногтями, тоскливо оглядел лагерь. В море ему все было понятно. Была постоянная зависимость от капризов ветра и волн, была опасность умереть от жажды или цинги, была ясная цель и настоящий враг. Здесь, на суше, все немедленно теряло четкие очертания, твердь под ногами превращалась в зыбучие пески, и любое неверное слово сулило гибель. Вездесущие иезуиты, далекий Кольбер, несчастная Франция, таинственные сокровища, прекрасная Аделаида, полуголый индеец с письмом от короля, жидовские хитрости господина Абрабанеля и вонючие тупые пираты – все сплеталось в какой-то змеиный клубок, который хотелось, зажмурившись, отбросить от себя пинком ноги, а потом открыть глаза уже на выдраенной до блеска палубе своего корабля, чтобы паруса надувались ветром, на склянках сверкало солнце, а матросы, дружно запевая песню, тянули канаты. Он еще раз вздохнул и уже было нырнул под полог, как заметил закутанную в плащ фигурку, почти неразличимую в наступившей темноте.
Он галантно придержал кусок ткани, и через секунду довольная Аделаида скользнула внутрь его палатки. Она откинула капюшон и обернулась к нему. При скудном свете походной масляной лампы она была черт знает как хороша. Ее растрепанные волосы черными змеями скользили по плечам, смеющиеся губы обнажали краешки белоснежных зубов, а зеленые глаза-омуты светились торжеством.
– Дьявол меня побери, если эта дурочка не притравит сегодня своего папашу, – воскликнула она и протянула Ришери руки для поцелуя. – Когда луна пойдет на убыль, ты заберешь у Веселого Дика карту – настоящую карту, а взамен освободишь его и вернешь ему шпагу. – Она кивнула в сторону трофейного клинка, который Ришери, знающий толк в оружии, заботливо обернул куском кожи. – И мы будем в расчете!
Шевалье вздрогнул и выпустил ее руки.
– О чем ты, Аделаида?
На секунду повисла неловкая тишина. В лесу пискнула какая-то тварь, и тут же, как по команде, гилея наполнилась воплями, стонами и уханьем.
Ни с того ни с сего ему вдруг ужасно захотелось домой, туда, где сонная Луара медленно катит свои воды мимо белокаменных замков, где вьется по стенам зеленый виноград, а по ночам пахнет розами и фиалками. И он подумал, как хорошо было бы, если бы он никогда не знал эту женщину. Или если бы она оказалась совсем другой. Нет, лучше бы никогда не знал.
– Не обращай внимания, Франсуа, – вдруг громко сказала мадам Аделаида. – Я сегодня сама не знаю, что делаю. Лучше дай мне вина, да лей побольше. А я расскажу тебе, как я уломала эту дуреху. – Она громко рассмеялась и потерла руки, словно озябшая проститутка с Нового моста.

* * *

– …Я догадываюсь, что вы французская шпионка, и я не могу вам доверять, – говорила Элейна, вглядываясь в лицо миссис Аделаиды, словно ожидая, что та ее все же опровергнет.
– Жизнь – жестокая штука, – отвечала та, улыбаясь. В ее по-кошачьи удлиненных зеленых глазах не было ни удивления, ни сочувствия. – Я бы на вашем месте вообще никому не доверяла – ни вашему отцу, мечтающему повыгоднее сбыть вас с рук, ни вашему жениху Ван Дер Фельду, подсчитывающему барыши с вашего брака. Пожалуй, только тот юноша, англичанин с невинными голубыми глазами, что валяется сейчас под пальмами, пришелся мне по вкусу.
Элейн вспыхнула и наклонила голову.
– Что вам до него? – тихо проговорила она, пытаясь скрыть смущение.
– Ровным счетом никакого дела. Я не питаюсь юнцами и не нуждаюсь в доказательствах своей власти над мужчинами. Я просто искренне сочувствую вашей любви.
– Вы – искренне? Не смешите меня. – Элейна подняла голову и снова посмотрела в глаза Аделаиде.
– Да ведь и я когда-то любила, моя девочка, хотя тебе это и трудно представить, – Аделаида невесело улыбнулась.
– Так зачем вы вызвали меня сюда?
– Я договорилась с капитаном Ришери, и его часовые позволят вам поговорить с Уильямом. Вы только должны как-нибудь избавиться от опеки своего папеньки. Когда луна повиснет над вершиной вон той горы, вы подойдете к часовому и скажете ему условленную фразу: «Бог, Закон, Король», и он пропустит вас к пленникам. Если вы услышите звон шпаги, вы немедленно покинете Харта и вернетесь обратно. Это все, что я могу для вас сделать.
– Но мой отец… Мы спим с ним в одной палатке, и я не смогу выбраться незамеченной…
– Держите. – И леди Ванбъерскен вложила в руку Элейны маленький граненый флакон.
– Что это?
– Это снотворное, совершенно безвредное, я сама пользую его от бессонницы. Вы вольете его в питье или ужин, и они спокойно проспят до самого утра. Смотрите, только не попадайтесь на глаза индейцу. Это страшный человек.
– Но…
– Делайте, что я говорю, и вы сможете поговорить с вашим возлюбленным.
– Но почему вы помогаете мне?
– Мне кажется, из вредности. Мне так надоели коммерческие способности вашего батюшки, что я хочу насолить ему. – Молодая женщина тихо рассмеялась и ободряюще пожала Элейне руку.
– Ну же, действуйте. Ваше счастье зависит только от вас.
Мадам Аделаида накинула на голову капюшон и, закутавшись в плащ, исчезла во мраке. Элейна подняла голову и посмотрела на луну. До заветной вершины было еще очень далеко, и она, сжав в кулачке флакон, вернулась к себе.

* * *

Когда Уильям так необдуманно подталкивал Кроуфорда к погоне за людьми, похитившими Амбулена, ему и в голову не могло прийти, что эта затея так плохо для них кончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88