А Теодора? Ее появление в первую же ночь отнюдь не было случайным. Что она собиралась делать? Почему она обокрала своего спасителя? В чем причина такой невероятной несправедливости?
Один лишь Жан мог бы дать ответ на эти вопросы. От этого стремление Франсуа оказаться в Риме лишь возрастало.
***
Впрочем, ответ на последний из своих вопросов Франсуа получил, еще не достигнув конца своего путешествия.
На заре четвертого дня он добрался, наконец, до моря. Дорога — а это была, несомненно, дорога в Рим — вдруг стала мощеной и гораздо более широкой, чем прежде. Здесь Франсуа встретил группу всадников. Их было около тридцати — вооруженных монахов. Таких он никогда прежде не видел. На боку у каждого болтался меч, а откинутые капюшоны открывали головы в железных шлемах.
Их предводитель грубо окликнул путника по-итальянски.
На Франсуа нахлынули воспоминания юности. Словно въяве предстал перед ним образ студента в красно-синем капюшоне, какие носили сторонники Этьена Марселя, — Берзениуса, однокашника и смертельного врага Жана! Сходство было разительным. Не оставалось никаких сомнений: это мог быть только его брат Иоахим.
Не услышав ответа, тот выказал нетерпение и повторил свои вопросы:
— Cavaliere francese?.. Scudo rosso e nero?..
Франсуа почувствовал странное головокружение. Не говорит ли Иоахим Берзениус о французском рыцаре с красно-черным гербом? Совершенно ясно, что речь шла именно о нем. Это войско послано, чтобы убить его.
Разгневанный Берзениус протянул руку к мечу.
Франсуа простовато улыбнулся и протянул открытую ладонь:
— Caritas…
Иоахим пожал плечами, сделал знак своим людям, и всадники исчезли в клубах пыли. Франсуа остался на дороге один, в своей грязной бараньей шкуре, с палкой в руке. Так, вопреки очевидному, Теодора, обокрав его, тем самым спасла ему жизнь. Если бы при нем по-прежнему были его доспехи и оружие, если бы обстоятельства не превратили его в жалкого безвестного путника, то в эту самую минуту он был бы уже мертв. Ибо, несмотря на всю свою храбрость, он не смог бы выстоять против стольких противников.
Теперь путь Франсуа стал гораздо проще. Он шел бодрым шагом по десять — двенадцать часов в день. Время от времени останавливался, чтобы поднять и подержать в руках какой-нибудь тяжелый камень, и руки его стремительно наливались силой. Чем ближе подходил он к Риму, тем яснее чувствовал, что готов к сражению.
Франсуа старался не потерять счет дням и по мере возможности справлялся о том, какое расстояние ему еще предстояло преодолеть.
Полученные им сведения вселяли надежду: судя по всему, он должен был оказаться в Риме до наступления Дня всех святых.
18 октября, в День святого Луки, когда уже виден был Гроссетто, Франсуа вновь заметил Берзениуса и его людей, возвращавшихся после тщетных поисков. Франсуа предпочел спрятаться. Жители маленького горного городка могли рассказать о таинственном спасителе женщины и волка. Быть может, в этот самый момент монахи разыскивают именно человека в бараньей шкуре…
Они стремительно пронеслись мимо Франсуа, притаившегося в зарослях кустарника. Поскольку он не был связан временем, то счел за лучшее переждать день, прежде чем вновь пуститься в дорогу.
***
Франсуа вошел в Рим во вторник 30 октября 1380 года, через месяц и один день после своего появления в Италии. Прежде он совершенно не представлял, на что похож папский город, но когда увидел его, никаких сомнений не осталось: путешественник у цели. Зрелище было столь впечатляющим, что Франсуа застыл, не в силах вымолвить ни слова.
Ему вспомнился тот вечер, когда с холма Шайо он впервые увидел Париж. Однако то, что находилось перед его глазами сейчас, невозможно сравнить ни с чем. Судя по длине стены, Рим значительно больше Парижа. Как же можно утверждать, будто Париж — величайший город в мире? Вот сейчас перед ним — настоящее чудо, воистину самый большой город на свете. Франсуа не мог даже предположить, что существует нечто подобное!
Когда путник приблизился к крепостной стене, его постигло удивление еще более сильное. Эта стена была сложена не из камней, как все виданные им до сих пор, а из кирпича.
Однако самое большое открытие подстерегало его внутри. Ибо, войдя, он оказался не в городе, а в лесу! Не в саду или парке, но в настоящем лесу с вековыми деревьями и непроходимыми зарослями.
Несколько долгих минут Франсуа продвигался, потрясенный, в этой недоступной разуму чащобе. Местами земля под ногами была вымощена камнями или мрамором. Время от времени среди дикой растительности вдруг вставала белая колонна, столь же прекрасная, сколь и бесполезная.
Франсуа был ошеломлен. Так значит, Рим — всего лишь мертвый город, подобный сгнившим орехам или трупам насекомых, которые растаскивают муравьи? Величественные гигантские стены оказались всего-навсего пустой раковиной, полой скорлупой!
Внезапно перед ним возникла картина, от которой у него перехватило дыхание. Среди зарослей открылось мраморное строение восхитительной архитектуры. Никогда еще не приходилось ему видеть такой безупречной красоты; даже собор Парижской Богоматери, даже Сен-Шапель или сарацинские дворцы не могли сравниться с нею.
Среди этих чудес какой-то крестьянин пас своих коз. Каким уродливым и ничтожным выглядело настоящее по сравнению с минувшим!
Франсуа почувствовал приступ дурноты. Прекрасный дворец или храм, возвести который было явно не под силу смертному существу, представлял собою очевидное свидетельство вырождения. Значит, некогда жизнь была восхитительней, богаче, прекраснее. Люди были более одаренными, более образованными, нежели ныне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231