И не говорите мне о нарушении процедуры задержания. Согласно любой процедуре, ее следовало обыскать. О Господи, да под таким облачением ничего не стоит упрятать даже базуку. Хватит, я больше не желаю даже говорить об этом. Тоцци поступил совершенно правильно.Гиббонс готов был взорваться от ярости. Он же говорил Тоцци, чтобы тот не трогал монашку. Упрямый кретин.– А не желаете ли узнать, почему я задержался сегодня утром? – язвительно спросил Иверс. – Потому что я завтракал с самим кардиналом. И знаете, Гиббонс, кардинал был сердит. Даже очень сердит. Он наговорил мне кучу гадостей, а мне пришлось сидеть и молча выслушивать их. Мне никак не удавалось его успокоить. Он грозился, что позвонит в Вашингтон директору Бюро. И даже президенту.– Пусть звонит хоть самому Папе Римскому! Мы загнали в угол главаря мафии, хладнокровного убийцу, законченного мерзавца. Мы загнали в угол мошенника-миллиардера, провернувшего Бог знает сколько незаконных операций. А по ходу дела еще опустошили казну семейства Мистретты, лишив его почти тридцати миллионов. И все это проделали мы с Тоцци. Без чьей-либо помощи. Разве это идет в какое-то сравнение с вашими дурацкими неудовольствиями? Обыскали, видите ли, монашку! Ну и что с того?Снова зазвонил телефон. Тоцци потер макушку.– Не ори так громко, Гиб. У меня болит голова.Задыхаясь от злости, Иверс указывал пальцем на Гиббонса, готовый заорать что-то в ответ, но тут раздался звоночек переговорного устройства. Иверс нажал на кнопку.– Что там?– Сэр, на втором аппарате директор Бюро, – послышался голос секретарши.Лицо Иверса скукожилось, глаза закосили. Такое Гиббонсу доводилось видеть только в кинокомедиях.– Убирайтесь отсюда, вы оба! – заорал он.– Мы еще продолжим нашу беседу? – спросил Гиббонс, с трудом сдерживая ухмылку.– Немедленно убирайтесь! Вон отсюда!Гиббонс поглядел на Тоцци.– Что ж, пойдем. Человеку надо работать.Они поднялись и направились к двери. Гиббонс оглянулся на Иверса, сидевшего с трубкой в руке и с нетерпением ожидавшего, когда они наконец уйдут.– Передайте от меня привет директору, – сказал он и захлопнул за собой дверь.На столе секретарши постукивал принтер. Она что-то записывала в желтый блокнот, делая вид, будто страшно занята. Симпатичная девица лет тридцати с небольшим. Но чересчур нервная. «Ax! Ox! На проводе сам директор!» Успокойся, милашка. Порка грозит вовсе не тебе. Гиббонс ухмыльнулся и, выходя, помахал ей рукой.Тоцци был уже в коридоре. Он нагнулся к фонтанчику с питьевой водой и невольно скривился. Наверное, ему еще больно наклоняться. Бедняга.– Почему бы тебе не поехать домой, Тоц? Отдохни немного.– Вообще-то я собирался поехать в больницу.– Тебе плохо? Давай я отвезу тебя.– Со мной все в порядке. Я имел в виду больницу на побережье. Хочу навестить Вэл.– Я думал, что она дала тебе от ворот поворот.– С чего ты взял? Я этого не говорил.Гиббонс удивленно покачал головой.– Правда?– Я собирался заехать к ней в приемные часы, чтобы спросить, согласится ли она пойти вместе со мной на свадьбу. Думаю, к тому времени она поправится. Это ведь девятого июня, так, кажется?– Что?– Твоя свадьба, кретин. Ты забыл? – ухмыльнулся Тоцци из-под повязок.– Нет... Не забыл.– Советую не забывать. Иначе я пожалуюсь Лоррейн, и она отколошматит тебя сковородкой.Ха-ха-ха. Сковородкой. Как смешно!– Ничего я не забыл. Слушай, сматывайся отсюда, пока не схлопотал еще неприятностей.Тоцци направился к выходу.– Так девятого или не девятого?– Девятого.– Я так и думал. – Он помахал рукой. – Увидимся завтра. – И скрылся за углом.Девятого июня. Осталось меньше месяца. Он уставился на черные туфли, купленные к свадьбе. Тоцци придет с Валери. Славная девчонка, чем-то похожа на Лоррейн... Он продолжал тупо глядеть на туфли. Нет, чепуха. Лоррейн – это Лоррейн. С ней никто не сравнится. Он нагнулся к фонтанчику в стене. Вода была ледяная.Гиббонс выпрямился, вытер рукой рот и снова глянул на туфли. А затем решительно зашагал к своей крошечной конуре в Отделе по борьбе с организованной преступностью.Сев за стол, он поднял трубку и набрал номер ее телефона. Прогудело четыре гудка, и он понял, что снова услышит чертов автоответчик.«Простите, я сейчас не могу подойти к телефону. Если вы оставите свое сообщение и номер телефона после длинного гудка, я перезвоню вам, как только смогу. Би-и-и-и-и-п».Гиббонс закусил губу. Кровь прилила к лицу. В ожидании его слов с шорохом перематывалась лента автоответчика. Черт побери.– Слушай, Лоррейн, если ты думаешь, что я стану извиняться перед этой чертовой машиной и говорить ей, как я к тебе отношусь, ты глубоко заблуждаешься. Мне очень жаль, что я тогда убежал. Действительно жаль. И я хочу жениться на тебе. Хотя в последнее время ты совершенно спятила от дурацких свадебных приготовлений. Я все еще хочу жениться, но, если ты решила отменить свадьбу, ты должна сказать мне это прямо в лицо. Думаешь, ты одна вправе предъявлять ультиматумы? Если не позвонишь мне немедленно, живи как знаешь. Кушай на здоровье свой рыбный паштет и...– Привет. – Лоррейн подняла трубку, живая Лоррейн. Это был ее голос.– О... привет.– Ну как, ультиматум отменяется? – спросила она чуть насмешливым тоном.– Думаю, отменяется.– Ты все еще намерен жениться?– Конечно... Намерен, если ты этого хочешь.– А как насчет свадьбы? Может, пошлем все это к черту? Просто пойдем и распишемся?– Нет-нет, ни в коем случае. Итальянские девушки должны выходить замуж по всем правилам. А как же традиции? Какая же брачная церемония без гостей?– Ты уверен, что тебе это нужно? Рыбный паштет и все прочее?Гиббонс закинул ноги на стол и поглядел на туфли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84