Огромные валы разбивались о берег там, где было раньше посадочное поле. На глазах у Оукса здоровенный кусок равнины соскользнул в море, оторвав половину ангара для челноков.
Оукс кое-как поднялся на ноги. В белой пене мелькало что-то черное - скалы! Волны легко подбрасывали валуны в человеческий рост. Покуда он смотрел, в пучину соскользнул сад - его драгоценный сад.
Среди брызг летали пронзительные крики, словно вопли почти забытых чаек. Оукс огляделся. «Дирижаблики?» Сгинули. Ни один оранжевый мешок не танцевал на ветру, не парил над черными утесами.
А крики не стихали.
И только тогда Морган Оукс повернулся в сторону скального гребня, откуда Томас вывел свою армию. «Тела!» Под жаркими лучами обоих солнц валялись, подергиваясь, изувеченные тела. Среди раненых медленно проходили фигуры с носилками, собирая их по одному и оттаскивая к подножию утесов.
Оукс снова обернулся к Редуту - нет, там ждет верная смерть. Глянул на поле боя - и только теперь заметил демонов. Его передернуло. Твари сидели широким полукругом, недвижно взирая на поле брани. А среди них одиноко стоял человек в белых одеждах. Оукс узнал его - это был Керро Паниль.
И эти крики! Стоны раненых, умирающих!
Оукс двинулся к поджидавшему его Панилю. «Какая мне теперь разница? Ну пошли против меня своих бесов… рифмоплет!»
Путь его пролегал по краю кровавого поля, среди обезображенных тел. Оукс наступил на оторванную руку, и та в последней судороге вцепилась ему в ногу. Бывший босс отскочил, точно заяц. Ему хотелось бегом бежать в Редут, к Легате. Но ноги не слушались. Он мог только ковылять к возвышающемуся над толпой демонов Панилю.
«Почему они не движутся?»
Он остановился в нескольких шагах от поэта.
- Ты. - Оукс сам удивился тому, как спокойно прозвучал его голос.
- Я.
Голос поэта доносился через вживленный под кожу Оукса передатчик, губы же не двигались.
- Тебе конец, Оукс.
- Ты! Ты все погубил! Это из-за тебя мы с Льюисом…
- Ничто не погибло, Оукс. Жизнь только начинается.
Паниль не разжимал губ, но голос продолжал звучать.
- Ты молчишь… но я тебя слышу.
- Это дар Авааты.
- Авааты?
- Дирижаблики и келп едины: они - Аваата.
- Значит, планета все же победила нас.
- Не планета. И не Легата.
- Тогда корабль. Наконец-то он загнал меня в угол!
- И не Корабль.
- Льюис! Это он виноват. Он и Легата.
На глаза Оуксу навернулись слезы. «Льюис и Легата». Он не мог встретиться взглядом с Панилем. «Льюис и Легата!» Одинокий плоскокрыл отполз от поэта, вскарабкался Оуксу на башмак и заснул, примостив шипастую башку на застежке. Оукс в ужасе взирал на тварь, не в силах даже пошевельнуться.
- Скажи мне, - вскрикнул он в отчаянии, - кто же виноват?!
- Ты сам знаешь, кто.
Из глотки Оукса вырвался вопль:
- Не-е-ет!
- Ты виноват, Морган. Ты и Томас.
- Это не я!
Паниль только глянул на него грустно.
- Тогда прикажи своим демонам убить меня! - бросил Оукс ему в лицо.
- Они не мои демоны.
- Тогда почему они не нападают?
- Потому что я показываю им мир, который иные назвали бы иллюзорным. Любое существо нападает не на то, что видит, а на то, что, как ему кажется, оно видит.
Оукс в ужасе воззрился на Паниля.
«Миражи? Этот стихоплет может отвести мне глаза как захочет?»
- Это корабль научил тебя!
- Меня научила Аваата.
- И твоей Аваате конец… - Оукс понял, что у него начинается истерика. - Всем им конец!
- Но прежде она научила нас входить в мир инореальности. И Аваата живет в нас.
Оукс не мог отвести взгляда от смертоносного плоскокрыла на своем ботинке.
- Что эта тварь видит? - спросил он, тыкая в демона трясущимся пальцем.
- Что-нибудь знакомое.
Содрогнулась от грохота земля, и плоскокрыл с недовольным видом шлепнулся на песок. Оглянувшись, Оукс увидал, как соскальзывает в бездну еще одна секция Редута. Огромные валы бились о берег, расплескивая белую пену, а узкая бухта еще усиливала их напор. В безмолвном ужасе Оукс наблюдал, как здание за зданием рушится в подгрызающие их волны.
- Можешь болтать что тебе вздумается, - пробормотал он, - но планета нас победила.
- Как хочешь.
- Я хочу?!
Оукс едва не набросился на Паниля, но замер, увидав, что двое спецклонов волокут к ним носилки. Рядом с раненым шла Хали Экель, колечко в ее носу сверкало в ослепительном свете. Пациента опутывали датчики прибокса. И человека на носилках Оукс тоже узнал - то был Раджа Томас.
Носильщики недоуменно воззрились на бывшего босса, опуская на песок свою ношу.
- Он очень плох? - поинтересовался Оукс у Хали.
Ответил поэт.
- Он умирает. Сквозная рана груди и лучевой ожог.
Оукс подавил смешок.
- Значит, меня он не переживет! Наконец-то проклятый корабль останется без кэпа!
Хали опустилась на колени рядом с носилками, глядя на Керро.
- Мы бы не дотащили его живым в лазарет. Он просил принести его к тебе.
- Знаю.
Керро смотрел на умирающего, и мысли Томаса были открыты ему - как и Ваате, и Ваэле, и большинству спецклонов, в чьих генах таилась Аваата, - открыты полностью, до последней капли. Сколь проникновенным был замысел Корабля - из породившего Его Раджи Флэттери сделать воплощение возмездия!
Губы Томаса дрогнули. Голос его был не громче шепота, но даже Оукс услышал его ясно:
- Я так долго искал ответа… что забыл вопрос.
- О чем он болтает? - осведомился Оукс.
- Он говорит с Кораблем, - ответил Паниль, на сей раз вслух, и речь его была речью поэта, полной всепроникающей мудрости.
Уста умирающего исторгли прерывистый вздох.
- Я так долго играл… так долго… Паниль знает. Это скала… дитя… Да! Я знаю! Дитя!
Оукс фыркнул.
- Да он просто бредит.
- А ты все отказываешься встать вровень со своей человечностью, - промолвил Паниль, глядя на бывшего босса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127