— Насколько серьезная?— Весьма… серьезная. Наступило молчание.— Продолжайте, — выдавил наконец из себя Джино. Сенатор прочистил горло.— Мне необходимо устранить одного человека, — медленно проговорил он, — и я хочу, чтобы ты лично проследил за этим. КЭРРИ. 1937 Бернард Даймс сидел в кожаном кресле в своем кабинете — том самом, где Кэрри когда-то наводила порядок. Глазами она быстро обвела помещение, заметив только незначительные перемены. Те же серебряные рамки с фотографиями знаменитостей. Афиши на стенах. Огромный письменный стол по-прежнему завален кучей бумаг, к которым никому не позволялось прикасаться.На звук открываемой двери Бернард повернулся вместе с креслом.— Мне остаться, сэр? — сдержанно осведомился Роджер.— Нет-нет. Все в порядке. Я позвоню, когда ты понадобишься. — Он махнул рукой, отсылая швейцара прочь. — Садись, Кэрри.Сев на стул, Кэрри уставилась взглядом на свои сложенные на коленях руки.— Мы ведь знакомы, не правда ли? — мягко спросил он.Она с удивлением посмотрела на него.— Да.— У меня очень хорошая память на лица. Встретив человека, я уже никогда не забуду его. Меня только сводит с ума то, что иногда я не в состоянии вспомнить, при каких обстоятельствах мы виделись. Ну, так где же мы познакомились с тобой?— П-простите? — Она запнулась от волнения.— Где?— Здесь. — Кэрри чувствовала себя озадаченной.— Здесь?— Да, сэр. Я работала у вас.— Вот как? — Теперь уже удивился он. — Когда?— О, это было несколько лет назад, — едва слышно пробормотала она. — Тогда я была совсем молоденькой.Он смотрел на нее, в недоумении подняв брови домиком.— Нет, не может быть… Наверное, где-то в другом месте.— Я работала у вас.Но Бернарда это не убедило.— Мистер Даймс, я работала у вас, в этом самом доме в двадцать шестом году. Мне пришлось внезапно уйти от вас по… семейным причинам.Недоумение на его лице сменилось недоверием.— Правда, — взволнованно продолжала Кэрри, — это правда. Неужели вы не помните? Я встретила вас в итальянском ресторанчике. Меня подвел к вам хозяин, и вы согласились дать мне работу. Вы должны это помнить.Перед глазами Бернарда появилась маленькая худенькая девочка, ничуть не похожая на эту сидевшую напротив молодую женщину. Волосы заплетены в косички, одета кое-как, на лице ни намека на косметику, но Бернард Даймс не смог бы в течение двадцати трех лет быть весьма процветающим продюсером, если бы оказался неспособным все-таки узнать красивую женщину, которую видел пусть даже многие годы назад.— Так значит, — спросил он, — в течение всего этого времени ты так и довольствовалась ролью прислуги? И тебя это устраивает?Кэрри изучала узоры ковра.
— Думаю, да, сэр.— Что с тобой, Кэрри? У тебя нет никакого честолюбия?Кэрри была поражена. С нею разговаривали, как с личностью.— У меня есть честолюбие, сэр, — она едва заметно вздрогнула, — но не так-то просто найти другую работу. Он смотрел на нее какое-то время, а потом сказал:— По-видимому, ты права. Но ведь ты очень красива. Тебе следовало бы больше интересоваться собственной жизнью.Кэрри пожала плечами.— Я знаю…В задумчивости он не спускал с нее глаз; внезапно, поддавшись какому-то импульсу, поднялся из кресла, подошел к ней, протянул карточку.— Придешь в театр Шуберта. Завтра, в десять утра. Может, найдется место в хоре. — Суровый взгляд. — Не хочешь же ты на всю жизнь остаться прислугой, а?Она покачала головой.— С Бекерами я улажу все сам. Не беспокойся, — Бернард позвонил в колокольчик, и швейцар вошел немедленно. — Роджер, проводите Кэрри вниз.Она не помнила, как выходила из кабинета.Бернард смотрел ей вслед. Происшедшее удивило его не меньше, чем ее. Ему захотелось увидеть девушку лишь для того, чтобы отделаться от торчащей в памяти занозы. Но позже, когда она уже сидела напротив него в кабинете, какое-то странное чувство охватило его. Кэрри излучала такую чувственность, что требовалось усилие воли, чтобы не поддаться ей. Почему бы не дать ей шанс в жизни?Закурив сигарету, Бернард пустил в потолок несколько колец. Что-то внутри него не давало покоя… Где-то он уже видел ее, и не тогда, когда она здесь работала.Он попытался заставить себя вспомнить, но ничего не вышло. Ладно, со временем всплывет само. Нужно только не спешить, и все встанет на свои места.Режиссер ковырял в зубах картонной спичкой.— Где ты нашел ее?— Она работает в доме моих друзей, — уклончиво ответил Бернард.— Выглядит она очень неплохо.Они обменивались репликами, сидя в полумраке оркестровой ямы. Кэрри стояла на сцене, ослепленная светом прожекторов, взволнованная, мокрая от пота, одетая во взятое напрокат трико.— Что ты хочешь, чтобы я сыграл, милочка? — обратился к ней с вопросом пианист.— Не знаю, — выдавила она из себя.— Хочешь сначала станцевать или будешь петь?— Э-э… танцевать…— Как насчет «Пенни сыплются с неба»?— Как насчет чего-нибудь повеселее?— Ну наконец-то ты заговорила по-человечески! Он энергично ударил по клавишам, и по залу поплыла ритмичная музыка, настоящий нью-орлеанский джаз, «Жестокая Ханна». Кэрри начала танец.— Боже мой! — воскликнул режиссер. — Да это же настоящий стриптиз!Бернард, сидевший рядом, выпрямился и застыл от удивления.Это и в самом деле был стриптиз.Раут у Клементины Дьюк.Уэстчестер, 1928 год.Он так и знал, что вспомнит — со временем. ДЖИНО. 1937 Сидя за рулем своего черного «кадиллака», Джино нервничал. Синди на соседнем сиденье, подобрав под себя ноги, повернула к нему голову.— Что с тобой? Ты выпил, что ли?— Какого черта?— Ты ведешь машину, как сумасшедший.— Долбаный сенатор. Думает, что он большая шишка. Меня еще никто не заставлял плясать под свою дудку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153