Ишь, какой шустрый, – всё больше и больше распалялся старьёвщик, – скажи ему имя покупательницы! А вот и не скажу. Из принципа. Потому что я очень принципиальный.
– Ах, он принципиальный… – рассердился Фистус.
– Да, я такой, – гордо подбоченившись, подтвердил старьёвщик.
– Ах, он не скажет…
Королина поняла, что Фистус собирается превратить ничего не подозревающего старьёвщика в корзину для мусора и торопливо зашептала другу на ухо: «Поручи это щекотливое дело мне. Отойди и не вмешивайся, и тогда я узнаю от этого типа всё, что нужно».
Фистус нахмурился, но отступил. Интересы дела были важнее выяснения отношений с упрямым лавочником. Королина схватила его за руку и потащила за угол.
Через пару минут из-за угла лавки показалась кокетливая красавица с каштановыми волосами и принялась прохаживаться мимо озабоченного лавочника. Девушка то и дело поправляла волосы и игриво поглядывала на старьёвщика, бросавшего на юную незнакомку страстные взоры.
– Ну что? Узнали вы меня наконец? – обратилась красавица к очарованному лавочнику.
Тот напряжённо наморщил лоб, что-то вспоминая, и наконец воскликнул:
– О, так это вы – та самая девушка, которая победила в конкурсе красоты.
Королина скромно потупилась.
– Да, это я.
– Как же, как же, читал! Всё про вас знаю! Только у меня к вам вопросик имеется. Вот в одной газете сообщают, будто вы из семьи золотопромышленника, а в другой пишут, что ваш отец – владелец спичечного завода, так сказать, спичечный король. Так где же правда?
– О, об этом поговорим позже. Вы лучше ответьте, как зовут женщину, что купила в вашей лавке бронзовый подсвечник.
– И вы о том же? – удивился старьёвщик.
– Да, этот подсвечник достался мне в наследство от папочки-золотопромышленника. Но на днях его украли двое стариков.
– Я так и знал, что они бандиты, – пробурчал старьёвщик.
– И вот теперь, – продолжала Королина, – я ищу эту дорогую моему сердцу вещицу. Это единственная память о моём так скоро скончавшемся папаше.
По щеке девушки покатилась скупая слезинка.
– О, не плачьте, дитя моё, – расчувствовался старьёвщик. – Если бы я только знал, как зовут ту женщину, я бы обязательно сказал вам. Но я видел её впервые. Ах, как жаль, что я не смогу вам помочь!
– Что? – девушка рассвирепела. – Вы не знаете, как её зовут! Так что ж вы мне раньше-то об этом не сказали!
– Я? Я не успел, – попытался оправдаться несчастный старьёвщик.
Но девушка, не слушая его жалких оправданий, поспешила прочь от лавки. Вскоре Королину догнал заткавшийся Фистус.
– Ну что?
– Всё пропало! Этот глупый лавочник ничего не знает.
– Всё пропало! Ох-ох-ох, бедная наша девочка, – принялся сокрушаться Фистус.
– Больше мы её не увидим, – отозвалась обезьянка и яростно отшвырнула в сторону валявшуюся на дороге газету.
– Всё пропало? – вдруг оживился Фистус. – Нет! Кажется, ещё не всё! Королина, мне в голову пришла одна замечательная идея!
– Ах, Фистус! Ну до чего же ты умный и находчивый, – воскликнула обезьянка обрадованно. – Ну, рассказывай поскорее! Нам нужно всё вместе обдумать. Ведь недаром говорят: одна голова хорошо, а две лучше.
– Да, если бы у меня было две головы… – мечтательно протянул Фистус, и друзья поспешили домой обсуждать новую идею.


ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
Тайна монастыря у Мёртвого моря

Эжелина понемногу начинала привыкать к своей новой жизни в образе подсвечника. Теперь она стояла на маленьком изящном столике, украшенном перламутровой инкрустацией, и наблюдала за молоденькой служанкой, которая весело порхала по комнате, вытирая с мебели пыль. Наконец девушка подошла к столику, бережно взяла в руки Эжелину-подсвечник и уже было собралась обмахнуть пыль со старой бронзы, но в этот миг послышался голос хозяйки дома:
– Марцелла, вы уже разобрали почту?
– Нет, мадам Рассель, – откликнулась служанка, – но сейчас разберу.
Девушка осторожно поставила подсвечник обратно на столик и занялась разборкой почты.
– Ну что? – спросила пожилая женщина, входя в гостиную и усаживаясь в кресло. – Есть ли для меня какие-нибудь письма?
– Да, мадам Рассель, – ответила Марцелла. – Вот тут письмо из Америки от вашей сестры госпожи Лоренвиль и записка от господина настоятеля монастыря.
– О, – вздохнула пожилая женщина, – как хорошо, что брат и сестра не забывают меня.
Она неторопливо разорвала конверт со штампом Сан-Франциско, бегло пробежав письмо глазами, отложила его в сторону.
– У госпожи Лоренвиль, как всегда, забот полон рот. В прошлом письме она сообщила мне, что парикмахеры сделали её любимому пуделю какую-то отвратительную причёску. Бедная сестра даже проплакала от отчаяния полдня. А вот сейчас мадам Лоренвиль пишет, что у неё стряслась новая беда: уволился её конюх, и теперь некому будет завивать гриву и хвост кобыле Афродите.



С этими словами мадам Рассель развернула записку.
– О, Марцелла, – воскликнула она обрадованно, – распорядись, пожалуйста, чтобы приготовили праздничный обед. К нам сегодня приедет господин настоятель.
– Ну что ж, – подумала Эжелина, уже начинавшая скучать. – Праздничный обед – это хоть какое-то развлечение для бронзового подсвечника типа меня.


* * *

Примерно через час в дверях комнаты показался седой господин в чёрном. Эжелина с любопытством разглядывала посетителя. А мадам Рассель, завидев гостя, радостно встрепенулась.
– Симон, дорогой! Брат и сестра обнялись.
– Ты знаешь, – сказала мадам Рассель, – я сегодня получила письмо от Элизабет.
– Что, у её любимого хомяка покраснело горлышко? – спросил седой господин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31