– Ничего, если на ходу?– Без разницы, – Югава осмотрелся вокруг. – Только для начала немного поговорим здесь, минуты три. Давай присядем вон там, – и не дожидаясь ответа, он направился к пустующей скамейке.Исигами, вздохнув, последовал за ним.– Мы уже как-то проходили здесь с тобой, – сказал Югава.– Да, было дело.– Ты тогда сказал, глядя на бездомных, что они живут как часовой механизм. Помнишь?– Помню. Ты еще заметил, что такова участь всех, кто освободился из-под власти времени.Югава удовлетворенно кивнул.– Ни ты, ни я не можем освободиться от времени. Мы оба – шестеренки в часовом механизме под названием «общество». Без этих шестеренок часы придут в негодность. Как бы кто ни хотел вращаться по своему желанию, окружение этого не позволит. С одной стороны, это дает чувство стабильности, а с другой – лишает свободы. Мне кажется, многие среди бездомных не согласились бы вернуться к своей прежней жизни.– Если ты и дальше будешь заниматься пустой болтовней, три минуты скоро истекут, – Исигами посмотрел на часы. – Вот, минута уже прошла.– Я хотел только сказать, что в этом мире нет бесполезных шестеренок и только сама шестеренка решает, где ее место. – Югава внимательно посмотрел на Исигами. – Ты хочешь уволиться из гимназии?Исигами вздрогнул:– Почему ты решил?– Просто так показалось. Подумал, что ты вряд ли доволен ролью шестеренки «учитель математики». – Югава поднялся со скамейки. – Пошли?Они зашагали бок о бок. Исигами ждал, когда его старый приятель заговорит.– Кусанаги сказал, что встречался с тобой. Расспрашивал тебя об алиби.– Да, на прошлой неделе.– Он тебя подозревает.– Кажется, да. Не понимаю – почему?Югава вдруг расплылся в улыбке:– Честно говоря, он подозревает тебя только наполовину. Он обратил на тебя внимание лишь после того, как увидел, что тобой заинтересовался я. Не более того. Наверно, нехорошо, что я выбалтываю такие сведения, но у полиции нет никаких улик, чтобы подкрепить эти подозрения.Исигами остановился.– Зачем ты мне все это говоришь?Югава тоже остановился и повернулся лицом к Исигами.– Потому что я твой друг. Это единственная причина.– Ты решил, что как друг должен мне рассказать? Почему? Я не имею никакого отношения к преступлению! Мне все равно, подозревает меня полиция или нет.Югава вздохнул глубоко и протяжно. Затем покачал головой. Увидев в его глазах сожаление, Исигами занервничал.– Алиби ни при чем, – тихо сказал Югава.– Что?– Кусанаги и его коллеги трудятся в поте лица, чтобы опровергнуть алиби. Они уверены, что если преступление совершила Ясуко Ханаока, они смогут докопаться до истины, изучив все недостоверные пункты в ее алиби. А если ты ее соучастник, то, как они полагают, достаточно тщательно проверить твое алиби, чтобы вывести тебя на чистую воду.– Я совершенно не понимаю, зачем ты завел разговор на эту тему, – продолжал настаивать Исигами. – Работа у них такая – подозревать всех подряд. Разве не так?Югава вновь слегка усмехнулся:– Кусанаги рассказал мне любопытную вещь. О том, как ты готовишь задания для экзамена. Используешь «слепое пятно», возникающее из-за неверных предпосылок. Например, задачка прикидывается геометрической, а на самом деле надо применить функциональный анализ. Что-то в этом роде… И в самом деле, подумал я, такие задачи полезны для учеников, которые не понимают сущность математики и привыкли все делать по учебнику. Сразу решив, что перед ними задача по геометрии, они упрямо ищут ответ в этом направлении. Но ответа нет. Только зря тратят время. Кому-то это может показаться излишне жестоким, зато очень эффективно, чтобы проверить истинные знания ученика.– Что ты хочешь этим сказать?– Кусанаги и вся его бригада, – лицо Югавы вновь стало серьезным, – вбили себе в голову, что стоящая перед ними проблема решается путем опровержения алиби. Поскольку главный подозреваемый настаивает на своем алиби, этот путь кажется совершенно естественным. К тому же такое впечатление, что алиби вот-вот рассыплется. Ведь это вполне человеческое желание – найти уязвимое место противника и нанести удар. В нашей научной практике мы действуем сходным образом. Однако и в мире науки нередко случается, что представляющееся уязвимым в действительности только уводит от цели. Полиция попалась в эту ловушку. Нет, правильнее будет сказать, полицию в нее заманили.– Если у тебя вызывает сомнение ход расследования, не ко мне надо обращаться, а к господину Кусанаги.– Разумеется. В конце концов придется так и поступить. Но вначале мне хотелось поговорить с тобой. О причине я уже упомянул.– Из-за того, что ты считаешь меня своим другом?– Если угодно, потому, что мне грустно видеть, как ты губишь свой гений. Хочу, чтобы это проклятое дело скорее разрешилось и ты мог заняться тем, чем должен заниматься. Не хочу, чтобы ты впустую растрачивал свои мозги.– Я и без твоего желания не теряю время зря, – отрезал Исигами и вновь ускорил шаг. Но не потому, что опаздывал на работу, – ему стало невыносимо оставаться в этом месте.Югава поспешил за ним.– Неправильно думать, что разгадка этого преступления состоит в опровержении алиби, – сказал он. – Здесь совсем другая проблема. Разница куда больше, чем между геометрией и функциями.– Просто любопытно – в чем же, по-твоему, тут проблема? – спросил Исигами, не замедляя шаг и глядя прямо перед собой.– Одним словом трудно выразить, но если все же попытаться, то я назвал бы это проблемой камуфляжа. Маскировки. Детективы введены в обман искусным камуфляжем, созданным преступником. То, что кажется им зацепкой, таковой не является. Все подстроено так, что когда детективам представляется, будто они наконец-то ухватились за путеводную нить, они лишь сильнее запутываются в сетях, расставленных преступником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78