Наступил рассвет, и она повернулась к нему и сказала взволнованно:— Эрик, я не предавала ни тебя, ни Альфреда. Клянусь. Он — мой король и был моим опекуном, я люблю его и никогда не предам его. И тебя я тоже не предавала.Он взял ее руку и поцеловал.— Не нужно, любовь моя, я это знаю.Он больше ничего не сказал, но воспоминания перенесли его в тот день, когда Рауен был еще жив и вместе с ним сражался с датчанами, а потом увидел его мертвым, лежащим на земле, и вспомнил кинжал.Он придвинул ее к себе и поцеловал в лоб.— Я знаю, любовь моя, я знаю.Через несколько минут они поднялись, и он надел на нее свой плащ и завернул в мех. Они вышли наружу и увидели, что снегопад прекратился, и земля была покрыта прекрасным белым покрывалом. Они сели на белого коня, и огромное животное повезло их домой.Время летело стремительно, и Рианон страдала от мысли, что Эрик скоро покинет ее. Ночами она молила Бога о том, чтобы время остановилось и прекрасное настоящее не сменялось будущим.Тем не менее, в светлое весеннее утро они собрались во дворе, провожая мужчин в поход. Рианон с Гартом на руках, Адела и Дариа рядом с ней. Эрик подошел к ней, ведя под уздцы белого коня. Кольчуга прикрывала его грудь, плащ с гербом спускался с плеч. На голове у него был шлем, и поднятое забрало позволяло видеть притягательную синеву его глаз. Она затрепетала, подумав, как глубоко и нежно она любит его и как он прекрасен, даже собираясь на войну.Он снял шлем, подойдя к ней. Нежно поцеловал сына, а потом вручил младенца сестре. Он взял Рианон за руки и поцеловал ее долгим и нежным поцелуем так, что ее сердце чуть не разорвалось.Она задрожала, когда он отошел от нее. Ему грозила большая опасность. Мергвин не приплыл бы с ними сюда, если бы не знал, что ему грозит опасность. Она не должна его отпускать.— Эрик…— Все скоро закончится, и не успеешь глазом моргнуть, как я вернусь домой, любовь моя.— Нет, — прошептала она отчаянно.— Я вернусь. Я сказал, так и будет, так и должно быть, — заверил он ее с нежной улыбкой.— Если только…— Что? — спросил он.Она покачала головой и вздернула подбородок. Она не будет расстраивать его перед походом своими слезами.— Да хранит тебя Господь, любовь моя! Бог и все божества древних викингов! Он еще раз крепко обнял ее.— С тобой все будет хорошо, и ты будешь в безопасности. Патрик остается охранять тебя. Дариа будет с тобой и Адела. Смотри за нашим сыном, миледи.— Хорошо.— И Мергвин остается здесь.— Мергвин? — Она удивленно отстранилась от него. — Мергвин остается здесь? Он не едет с вами?— Он хочет остаться с тобой. Он очень стар. Я бы не хотел, чтобы он настаивал на участии в походе.Она кивнула головой и похолодела. Но все же попыталась улыбнуться.Мергвин не считает, что Эрику будет грозить опасность. Он думает, что опасность будет грозить ей.Она снова поцеловала Эрика — страстно, тепло и нежно. И когда он прошептал, что должен идти, они с трудом оторвались друг от друга. Она смотрела, как он, блестя доспехами, садился на коня, и заставила себя улыбнуться и махать ему вслед, пока он не скрылся из виду.Потом, глотая рыдания, она повернулась и побежала в свою комнату, в их комнату, и там проплакала, пока все ее слезы не кончились.Лежа там, она молилась за них обоих.— Господи, храни его, помоги ему! Не оставляй его! И, молю тебя, Боже, не оставляй и меня! ГЛАВА 18 Битва была быстротечной и беспощадной.Вскоре они загнали датчан в Лондон и в течение нескольких последующих дней яростно сражались в стенах старого города. Альфред был решителен и бился как одержимый. Но потом события, которые произошли за время отсутствия Эрика, привели его в тяжелое положение.Гутрум подписал договор, согласно которому ему следовало уйти в Восточную Англию, но известие об осаде Рочестера, по-видимому, так переполнило чашу его терпения, что он снова был вовлечен в борьбу. Альфред послал все суда, бывшие в его распоряжении, включая и корабли Эрика, против флота Гутрума на Темзе и одержал победу, захватив и флот, и добычу. Но, поскольку он приказал своему войску отправляться домой, датчане напали на его тяжелогруженые корабли и отвоевали все, что потеряли, и даже более того.Они ушли в глубь страны, таща с собой награбленное. Альфред приказал сжечь бесчисленные деревни и города, и произошло великое кровопролитие. Король требовал абсолютного подчинения от своих подданных.Теперь Эрик сидел верхом на Александре и вглядывался в руины Лондона. Это были обугленные руины. Люди на телегах увозили трупы, среди развалин бродили женщины и дети в поисках пропитания.«Если теперь не случится ничего непредвиденного, — подумал устало Эрик, — война на этом окончена». И он снова уцелел: и он, и Ролло, и многие его люди. Альфред простил ему, что он уехал в Ирландию, и Эрик чувствовал себя обязанным вступать в любое сражение, не щадя ни себя, ни своих воинов. Он привык к войне — в этом была его жизнь. Но сегодня ему было больно смотреть на кровь и опустошения, и он от всего сердца радовался тому, что может через несколько дней уехать домой. Домой…Должен быть заключен новый мирный договор. Писцы уже трудились над ним. Гутрум, лукавый датчанин, тоже умудрился выжить в бою.Англия должна быть поделена на две части. Граница пройдет по реке Темзе, по реке Ли до ее истока, до Бедфорда, и наконец по Ауз до Вотлинг-стрит. Датчанам отойдет Эссекс, Восточная Англия, центральные графства на Востоке и земли к северу от Гамбера. На Юге будет править Альфред, и никто не будет оспаривать его верховную власть.Настанет мир. Если только он сможет продлиться долго…Он повернул лошадь и поехал в направлении множества палаток на окраине города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111