И еще. Я хочу, чтобы через десять минут все собрались в Большом Доме. Ну, поторопись же, Донно.
— Заметано, Санни Джо, — ответил толстяк. Сунув бутылку в карман, он поспешил куда-то по пыльной улице.
Билл Роум поставил машину около Большого Дома — здания, напоминавшего школу из старых ковбойских фильмов, вплоть до складных стульев, которыми было заставлена единственная внутренняя комната. Он прошелся по рядам, распихивая стулья с тщательно сдерживаемой яростью.
— Надеюсь, вы не против усесться на полу? — спросил он, закончив. Здесь чисто.
— В моей деревне тоже предпочитают обходиться без сидений, — ответил Чиун, и, подобрав полы кимоно, уселся. Шерил последовала его примеру, и вскоре в дверях стали появляться остальные жители резервации. Загорелые, судя по лицам, явно привыкшие к невзгодам, они были, в основном, старше Санни Джо Роума. Детей не было совсем, а женщин — всего несколько.
Шерил наклонилась к Чиуну.
— Посмотрите! Кто бы мог подумать, но в глазах у них есть что-то азиатское!
— Вы что, никогда не заглядывали в библиотеку? — сказал Билл Роум. Все мы, несчастные краснокожие, когда-то пришли через Алеутские острова из Азии.
— Никогда об этом не слышал, — заявил Чиун.
— Конечно не слышали, вождь. Ведь вы-то остались там. Но, тем не менее, это факт, если, конечно, верить антропологам.
Наконец, последние члены племени расселись на полу в гробовой тишине.
— Это все, — объявил толстяк по имени Донно, закрывая за собой дверь.
— Ты забыл вождя, — возразил Роум.
— Только не я, Санни Джо. Он умотал в Лас-Вегас с деньгами, который получил за аренду земли от этого Бронзини. Сказал, что либо удвоит капитал, либо напьется.
— Скорее всего, и то, и другое, — пробормотал Билл.
— Что же это за предводитель, который оставляет своих людей в час, когда они больше всего в нем нуждаются? — ворчливо поинтересовался Чиун.
— Самый сообразительный, — сухо ответил Билл Роум. Встав, он поднял над головой раскрытые ладони и начал, — Это мои друзья. Я привел их сюда, потому что они ищут убежища. Мужчину зовут Чиун, а девушку — Шерил. Они пришли, потому что в городе случилась беда.
— Какая беда, Санни Джо? — спросил старик с испещренным морщинами лицом.
— Из-за океана пришла армия. Они захватили город.
Индейцы, повернувшись друг к другу, зашумели, обсуждая новость. Как только все успокоились, старуха с собранными в косицу седыми волосами спросила:
— Нам угрожает опасность, Санни Джо?
— Сейчас — нет. Но когда правительство пришлет сюда войска, мы можем оказаться в самом центре большого сражения.
— Что же нам делать? Ведь мы не воины!
— Я — Санни Джо своего племени, — прогрохотал Билл. — Не бойтесь, я защищу вас. Когда настали тяжелые времена, мой отец, предыдущий Санни Джо, сумел прокормить племя. В прошлом веке, его отец так же оберегал свой народ.
До того, как пришли белые, ваши предки жили в мире со времен первого Санни Джо, Ко Джонг О. Так оно и будет, пока моя нога еще стоит на земле наших отцов. Чиун слушал его речь со все возрастающим интересом. Внезапно он обернулся и настойчиво спросил:
— Как, ты говоришь, звали этого человека?
— Ко Джонг О, — ответил Роум. — Он был первым Санни Джо.
— А ваше племя? — не унимался Чиун. — Я должен знать, как оно называется.
— Мы — Сан Он Джо. Но в чем дело?
— Я ношу титул Мастера Синанджу. Место, откуда я прибыл, тоже называется Синанджу. Вам ни о чем не говорит это название?
— Нет, — сказал Санни Джо Роум. — А должно?
— У моего народа есть легенда, — медленно проговорил Чиун, — о сыновьях моего предка, одного из Мастеров Синанджу. У его жены было двое детей.
Одного звали Коджинг...
Чиун выдержал паузу, а затем твердо добавил:
— ...А второго — Коджонг. — От Ко Джонг О пошло все племя Детей Санни Джо, — так же медленно отозвался Роум. — Это простое совпадение.
— Согласно традиции, Мастер Синанджу должен передать свое мастерство сыну, — начал Чиун, повысив голос, так чтобы его могли слышать все собравшиеся, — ведь мы — великие воины. Но за поколение мог существовать только один Мастер Синанджу, и мать Коджинга и Коджонга знала об этом. Она также понимала, что услышав о рождении двойни, отец мальчиков отправит одного из них на смерть, чтобы избежать опасного соперничества, которое может возникнуть между ними позже. Но мать не могла заставить себя совершить такое, поэтому скрыла Коджонга от отца, а когда для Коджинга настало время приступить к тренировкам, стала каждый день менять детей, чтобы оба овладели боевым искусством Синанджу.
Светло-карие глаза Чиуна обвели сидевших перед ним на полу людей.
Взгляды, устремленные на него в ответ, были точно такие же, как в родной деревне, далеко на побережье Западно-Корейского Залива. Мужчины и старики с незнакомыми лицами, но в каждом из них сквозило что-то родное Чиуну.
Мастер Синанджу продолжил свой рассказ, голос его стал глубже и проникновенней:
— Отец, которого звали Нонджа, так никогда и не узнал об обмане, ведь он произвел близнецов на свет, будучи уже немолод, и зрение у него было не слишком хорошее. Таким образом, об этой хитрости никто и не подозревал. И однажды, Мастера Нонджи не стало. Он отправился в Вечность, не ведая, что оставляет после себя не одного наследника, а двух. В тот день Коджинг и Коджонг впервые появились в деревне вместе, и открыли жителям правду. Никто не знал, что же делать, и так впервые в истории появились два Мастера Синанджу.
Чиун глубоко, во всю грудь, вздохнул.
— Выход из сложившейся ситуации предложил Коджонг, — снова заговорил он, — объявив, что покидает деревню, чтобы искать себе пристанище в чужих землях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93