— Всего лишь пару минут.
— И так и не удосужился открыть подарок, который я так заботливо для него приготовил? — с раздражением заметил Чиун.
— Подарок? — недоверчиво переспросил Римо.
— Да, неблагодарное ты существо! — ответил Чиун, подходя к елке. Взяв коробочку, он вручил ее своему ученику, подставившему сложенные ладони.
— Совсем легкая, — заметил Римо, взвешивая на руке подарок.
— В ней находится поистине бесценный дар, — заверил его Чиун.
— Правда? — спросил Римо, пытаясь усесться повыше. — А Рождество уже наступило? Можно его открыть?
— Рождество прошло неделю назад, — сообщил ему Смит.
— Я отключился на целую неделю! Ничего себе, вот это был прыжок!
— Возможно, это всего лишь очередное проявление лени, свойственной тебе, как белому, — спокойно предположил Чиун.
— Рад слышать, что праздничное настроение не окончательно подпортило то сочувствие, с которым ты обычно относишься к ближним, — сухо заметил Римо.
— Пока ты бездельничал, валяясь в постели, — продолжал Чиун, — я пытался объяснить твоему императору, что, несмотря на проваленное задание, винить тебя все-таки не стоит. Действительно, теперь я вынужден снова сопровождать тебя, но...
— Проваленное? — переспросил Римо.
— Бронзини мертв, — тихо сказал Смит.
— Что произошло? — ошарашенно проговорил Римо.
— Это долгая история, — ответил доктор. — Когда ты поправишься, я готов сообщить тебе все подробности. Сейчас же достаточно сказать, что Бронзини стал национальным героем.
— Правда?
— Он спас город.
— В самом деле?
— Но об этом никто не должен знать, — поспешил предостеречь Смит.
— Что ж, буду нем, как рыба. По правде говоря, этот парень мне не слишком понравился.
— Наверное, ты не успел узнать его как следует.
— Вообще-то, я видел Бронзини только мельком, — признался Римо. — Он показался мне самодовольным болваном.
— Вполне возможно, — согласился Смит. — У Барта был противоречивый характер.
— Кстати, — добавил он, поворачиваясь к Чиуну, — только что были обнародованы результаты вскрытия Немуро Нишитцу. Судя по всему, он умер от отека верхних дыхательных путей, спровоцированного обычной простудой.
Насколько я помню, вы сообщили, что устранили его собственноручно.
— Кто такой Немуро Нишитцу? — поинтересовался Римо, но ответа так и не получил.
— Я уже рассказал вам, что этот Бартоломью Бронзини в предыдущем воплощении на самом деле был Александром Македонским? — спросил в ответ Чиун.
— Кем? — взорвался Римо.
— Не могу сказать, что успел свыкнуться с этой мыслью, — сказал Смит.
— Тем не менее, это правда. И один из моих предков отправил его на тот свет.
— Насколько я помню, Александр умер от малярии.
— Да, именно так записано в исторических хрониках. Но правду о настоящей судьбе Александра можно найти лишь на страницах Летописи Синанджу, и состоит она в следующем...
— Неужели мне придется это выслушивать? — с кислой миной спросил Римо.
— Я ведь, все-таки, болен.
Лицо Чиуна раздраженно скривилось.
— Это чрезвычайно поучительная история, — назидательно заметил он.
— Именно эти слова я слышал все тридцать раз, когда ты мне ее рассказывал, — простонал Римо, скрещивая на груди руки.
— На этот раз я обращался не к тебе, а к Смиту, — парировал Чиун, несмотря на то, что даже прослушав мой рассказ тридцать раз, ты так и не оценил всей его красоты.
— Увы, эстетические переживания, связанные с малярией, навсегда останутся для меня загадкой, — проворчал Римо.
— Итак, — продолжал Чиун, обращаясь к Смиту, — во времена Александра Македонского Мастера Синанджу находились на службе у Индии, из-за небольшого недоразумения, произошедшего с другим постоянным клиентом, Персидской империей.
— Что в переводе на человеческий язык, — вставил Римо, — означает: индусы платили больше денег. — Не помню, чтобы об этом что-нибудь говорилось в Летописи Синанджу, туманно заметил Чиун.
— Загляни в «Приложения», — посоветовал Римо.
— А если ты будешь и дальше мешать моему рассказу, то приложить придется тебя, — проговорил Чиун, но уже более умеренным тоном. — В то время, когда Мастер Синанджу находился на службе в Индии, этот больной грек обрушился на Персию и уничтожил сию замечательную империю. Это новость необычайно расстроила Мастера.
— Перевожу: он начал подумывать, не переметнуться ли ему в очередной раз на другую сторону.
— И тогда он отправился к индийскому султану, — продолжал Чиун, притворившись, будто не замечает нападок Римо, но, тем не менее, мысленно добавив его слова к длинному списку обид, которые нанес ему ученик за все годы их знакомства, — правителю земель, которым угрожал этот сумасшедший грек по имени Александр. Султан пообещал Мастеру золотые горы, если тот уничтожит врага. Тогда Мастер Синанджу отправил к Александру посланца, который доставил ему пергамент, сказав, что в нем предначертана судьба завоевателя. Но заглянув в свиток, грек впал в ярость и убил посланника.
Судя по всему, записка была по-корейски, а Александр не умел читать на этом достойнейшем из языков. Чиун сделал театральную паузу.
— И что же случилось потом? — спросил заинтригованный Смит.
— С тех пор Синанджу жила спокойно и счастливо, — ответил Римо.
— Это единственное, в чем ты оказался прав, — бросая недобрый взгляд на своего ученика, заметил Чиун. — Да, в деревне действительно воцарились мир и спокойствие, потому что посланец Мастера был болен малярией. К тому времени, когда он добрался до Александра, болезнь начала прогрессировать, поэтому жестокое убийство было для него своего рода избавлением. К сожалению, Македонский тоже успел заразиться, и вскоре умер, так ничего и не поняв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93