Оба немецких корпуса, 54-й и 30-й, собрались под Севастополем. Это уже составило семь пехотных дивизий полного состава, появился румынский горный корпус, появилась новая дивизия, 28-я пехотная, переброшенная в Крым из Франции. Особую заботу составляло выяснение артиллерийских средств и авиации. Манштейну придали в поддержку сильнейший авиационный корпус под командованием Рихтгофена – 600 самолетов.В последние дни мая армейская разведка уточнила артиллерийские средства противника с наиболее возможной точностью. Позже, и во время и после войны, пришло полное уточнение. 24 мая в директиве на оборону еще предусматривалось превосходство севастопольской артиллерии над немецкой соответственно 1:2. Это оказалось далеко от реальности уже по разведданным на 31 мая.И не восемь дивизий, а десять дивизий сосредоточил Манштейн для штурма.Под Севастополем оказалось 670 орудий, 655 противотанковых пушек, 720 минометов, не считая ротных. Общая плотность артиллерии составила около 60 орудий на один километр фронта, на направлении главного удара – 150 орудий и минометов.Но и это не все. Под Севастополем были сосредоточены батареи особой мощности с системами калибров до 190 миллиметров, а также и несколько батарей гаубиц и мортир калибра 305, 350 и 420 миллиметров. Под Севастополь Гитлер прислал и взлелеянное им «сверхоружие»: два специальных орудия калибра 600 миллиметров и чудо артиллерийской техники пушку «Дора» калибра 800 миллиметров. Она была изготовлена для разрушения фортов линии Мажино, с тех пор стояла без употребления. Ее ствол достигал в длину 30 метров, лафет возвышался на высоту трехэтажного дома. Доставили ее 60 железнодорожных составов по специально проложенным путям. Прикрывали ее два дивизиона зенитной артиллерии, обслуживало 500 человек.Для штурма Севастополя был выделен специальный танковый батальон, имевший на вооружении танки – носители взрывных снарядов, управляемые на расстоянии.Первым, как всегда, в последний раз прикидывал соотношение сил Крылов.Против 600 самолетов Севастополь располагал всего лишь 53 исправными самолетами.В Приморскую армию входили семь стрелковых дивизий (против десяти немецких, всегда больших по численности людского состава), четыре бригады, два полка морской пехоты, два танковых батальона (38 танков Т-26) и один бронепоезд. У Манштейна – 450 танков.Орудий в Приморской насчитывалось 606 и 1061 миномет, один гвардейский минометный дивизион (М-8).О том, сколь мощный огневой таран сосредоточила под городом, севастопольцы узнали и окончательно оценили на рассвете 2 июня.С КП дивизий докладывали:– Такого огня еще не бывало!С КП ПВО сообщили, что к городу приближается до двухсот самолетов противника.– Началось!Это слово было произнесено даже с облегчением повсюду, от штарма до окопов. Ожидание штурма всегда проходит с большим напряжением душевных сил, чем сам штурм. Артиллерийский налет длился тридцать минут, ждали, что вот-вот поднимется в атаку немецкая нехота, но, кроме коротких разведок боя незначительными силами, атаки не последовало.Налеты на город не прекращались. Одну группу самолетов сменяла другая.Крылов не выдержал и поднялся на поверхность. С передовой тревожных донесений о потерях и разрушениях после артналета и от бомбардировки не поступало. Когда сообщили к середине дня, что в двух полках на первом рубеже обороны выбыло из строя трое убитых и пятеро раненых, Крылов даже переспросил: «Точны ли сведения?»С городом происходило нечто иное. Город горел. И сразу весь. В ясный июньский день потемнело небо.Прошлый декабрьский штурм Манштейн заканчивал психической атакой с зеленым дымом. На этот раз в первый же день прояснялся новый его «психологический эксперимент»: посеять панику среди городского населения, сломить волю севастопольцев к сопротивлению, а войска ошеломить массированным огнем.В те дни еще не вполне ясен был замысел Манштейна. Никто в штабе Приморской тогда не знал, что это «психологическое» и огневое давление запланировано на пять суток, чтобы сровнять город с землей, разрушить его энерго – и водоснабжение, истребить мирных жителей, взломать рубежи обороны артогнем и бомбами, чтобы открыть чистый путь для войск. Эти пять суток и были испытанием на прочность инженерного оборудования, системы укрытий от огня, рассредоточения командных пунктов.После каждого артналета и удара бомбардировочной авиации ждали атаки. Но ее не было. 3 июня все повторилось, как по расписанию. На рассвете опять тридцатиминутный массированный налет артиллерии и на весь день бомбежки рубежей обороны и города. И опять же больше доставалось городу.Десять лет спустя Манштейн написал о штурме 11-й армией Севастополя: «Верная немецким солдатским традициям, она сражалась благородно и по-рыцарски».Все дело в том, как толковать иные слова и что понимать под «немецкими солдатскими традициями». Как ни открещивались после войны Манштейн и его коллеги от Гитлера, они прежде всего были гитлеровскими генералами, не только послушными исполнителями его воли, но и усвоившими фашистскую нравственность, вернее говоря, безнравственность. Обращение к истории было у них всегда поиском героического, но, конечно же, «героического» по их мерке. Тевтонские рыцари тоже считали «благородным» крестить соседние народы не крестом, а мечом, богоугодным и благородным делом считали избиение мирного населения, уничтожение огнем городов и деревень. Рыцарство – это открытый и жестокий разбой. В этом смысле действия 11-й армии были «рыцарскими». В понимании Манштейна уничтожать город и обрушивать безнаказанно на мирных жителей фугасные бомбы было благородно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118