не многим препятствиям дано помешать пройти одному божеству, не говоря о целых трех. Однако они справились со своей работой. По молчаливому знаку Жергала ворота широко распахнулись.
Мистра воспарила над городом огромным бело-голубым фениксом. От нее исходил магический свет, изгоняя из каждого уголка разрушенного царства тьму и отчаяние. Ветер, который она подняла, погасил городские пожары, словно свечки, а ее звонкий крик радости заставил жестоких тварей, охотящихся на проклятые души, сжаться в своих норах.
За Мистрой следовали Торм и Огм в потоках такого яркого света, что никто не мог на них смотреть. Они оставляли за собой огненные следы, которые взмывали над некрополем, образуя полыхающую арку. Словно знамена, возвещающие о поражении Кайрика, эти два одинаковых огненных следа повисли над Королевством Смерти, когда три божества расположились на пустынном дворе замка Праха.
Келемвар соскочил со стены и подошел к Мистре. Она выглядела почти такой же, какой он ее помнил, – стройной и грациозной, с иссиня-черной гривой волос, спадавшей на плечи, с легкой улыбкой на полных губах. Только глаза изменились: в них мерцала волшебная сила.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец Келемвар нарушил тишину.
– Кайрика больше нет, – сказал он. – Где он – неизвестно.
Мистра кивнула:
– А Маск?
– Насколько я знаю, когда-то давно он принял облик Сокрушителя Богов, – ответил Кел. – Наверное, с тех пор как Кайрик выкрал меч у хафлингов из Черных Дубов. Как бы там ни было, Кайрик сломал меч. Это освободило меня, но уничтожило Маска. Он растаял в темноте, умоляя о прощении. Похоже, он действительно раскаялся.
– Ну, это вряд ли, – заметил напыщенный Торм.
– А может быть, и так, – предположила Мистра. – В конце концов ведь Маск прочел «Кайринишад». Кто может с уверенностью утверждать, что эта книга не обладает достаточной силой, чтобы повлиять на сознание божества?
В наступившей паузе Торм вспомнил о хороших манерах.
– Прошу прощения, лорд Келемвар, – пробормотал он с чопорным поклоном. – Нас пока не представили.
– В этом нет необходимости, Торм, – вступил в разговор Огм. – Келемвар знает, кем… или вернее сказать, чем мы являемся. Он почувствовал это в ту секунду, когда мы вошли в его царство.
– Его царство? – Бог Долга бросил на Келемвара скептический взгляд. – Только Эо может даровать божественность, а он…
– Он одобрит то, что уже решено, – перебил бог Знаний. – Если мне хватило ума согласиться с мудрым выбором проклятых душ, то Эо, я уверен, не будет возражать. – Он повернулся к новому Повелителю Мертвых. – Скажи мне, Келемвар, что ты намерен сделать для своего духовенства?
Кел пожал плечами:
– Наверное, для начала соберу тех, кто хочет, чтобы преисподней правил закон. Это главное требование горожан и проклятых душ. – Он нахмурился. – По правде сказать, я сам ничего не понимаю. Я никогда не стремился стать божеством. Мне хотелось добиться только одного – справедливости. Я ничего не сделал, чтобы заслужить такую награду.
– Награду? – переспросил Огм своим музыкальным голосом, в котором зазвенели крошечные колокольчики. – Отчего ты думаешь, что стать Повелителем Мертвых – это награда? Последние два божества на этом посту сошли с ума.
Келемвар бросил взгляд на мрачную башню, которой предстояло стать его домом.
– Когда я думал, что это награда, все это нравилось мне больше, – пробормотал он.
Увидев, что Кел слегка расстроился, Мистра нежно положила руку ему на плечо:
– Твой титул будет таким, каким ты его сделаешь, но и секунды не сомневайся, ты его достоин. Иногда героям приходится сражаться, чтобы доказать свою отвагу, а иногда им нужно запастись терпением и мудростью, чтобы не вынимать меч из ножен, пока вокруг них сражаются другие. Тебе удалось и то и другое. – Она скользнула к нему в объятия. – А, кроме того, у меня тоже есть для тебя награда, Кел. Я берегла ее десять лет.
Они поцеловались, и если со стороны казалось, что они только обнимаются, то их души слились в гораздо более интимном союзе.
– Пойдем, Переплетчик, – сказал Торм, – У нас есть еще дела. – Он отошел на цыпочках от Келемвара и Мистры, не скрывая удивления на красивом лице.
Покровитель Бардов хитро улыбнулся, глядя на бога в латах.
– Вам бы поздравить этих возлюбленных, Ваше Святейшество, – произнес Огм, – а не удирать от них. Они – суть поэзии и песен.
– Неправда, есть песни и о рыцарях, – возразил Торм. – Прекрасные героические гимны, закаляющие сердце для битвы.
– Да слышал я их, – отмахнулся Огм. – Обычные зентиларские частушки по сравнению с сонетами, которым предначертано завоевать сердце для любви. – Он захихикал, радуясь собственному остроумию. – Наверное, все эти тысячелетия нам не хватало одного – страсти. Тебе следует приказать своим подданным каждое утро горланить хвалебную песню в честь предмета любви – пусть это будет песнь об их лошадях или мечах, сам знаешь…
Торм пропустил колкость мимо ушей и подошел к Гвидиону. Воин опустился на колени у подножия бриллиантовой стены, держа меч, Титаноборец, острием вниз в знак покорности.
– Я выполнил свой долг, Ваше Святейшество, – произнес Гвидион. – Пошел с мечом на приспешников Кайрика.
– Твои подвиги мне известны, – ответил бог Долга. – А теперь взгляни на мои руки, Гвидион, и скажи, что видишь.
Рыцарь поднял глаза и увидел в красноватом свете перчатки с крагами, которые носил Торм. Блестящий металл покрывали крошечные руны, буквы и символы тысяч забытых языков. Пока Гвидион разглядывал надписи, они впились в его сознание, громко возвещая ангельскими голосами, что они означают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114