Ее начало знобить, она закусила нижнюю губу, а в горле застрял ком.– Как обычно, поезд опаздывает. Я бы удивилась, если бы он прибыл вовремя, – проворчала мать и начала расхаживать по платформе, бросая то и дело нервные взгляды на большие вокзальные часы. – Надо было попросить отца прислать за нами карету, – продолжала она.Эвелин не могла произнести ни слова. Ее слишком взволновало присутствие рядом с ней на перроне лорда Лэнгдона. Знает ли он, что в ту злополучную ночь вместе с Пенелопой в его комнате была она? Господи, ей кажется, что Мартин смотрит на нее, или это действительно так? А вдруг ее все-таки уличат в неблаговидном поступке?Эвелин продолжала стоять и смотреть прямо перед собой, боясь пошевельнуться. Сердце в груди билось, как паровой молот. Прямо сейчас она посмотрит в глаза лорду Мартину, и сразу же все станет ясно. Эвелин повернула голову и бросила взгляд в его сторону.К ее ужасу, лорд Лэнгдон действительно смотрел на нее. Он просто испепелял ее злым взглядом.Эвелин судорожно глотнула воздух и быстро отвернулась. Он знает. Господи, ужаснулась Эвелин, он все знает, он узнал ее!– Это просто даже странно, – сердито проговорила мать Эвелин, снова бросив взгляд на часы. От нетерпения она принялась постукивать носком ботинка по розоватой плитке, которой был вымощен край платформы. – Жди меня здесь, дорогая, я на минутку отойду, узнаю, как долго еще будет продолжаться это безобразие.Не успела Эвелин возразить матери, как та уже торопливо зашагала к зданию вокзала.Бедняжка осталась на платформе одна. Собственно говоря, не совсем одна. Рядом с ней стоял лорд Мартин.Она вдруг почувствовала, что ее губы стали совсем сухими, и быстро облизнула их. Ее сердце билось, словно пойманная птица. Эвелин казалось, что даже со стороны заметно, как тяжело она дышит и как высоко поднимается ее грудь.А потом лорд Лэнгдон сделал нечто совершенно невообразимое – он заговорил с ней.– Так-так-так, – послышался бархатный голос у нее над ухом. – Мисс Эвелин Фостер, полагаю?Ее брови взлетели вверх, она не смогла скрыть своего удивления. Оказывается, лорд Мартин знает, как ее зовут! Раньше он никогда не обращался к ней по имени. Он вообще к ней никак не обращался, он даже и не замечал ее. Ей казалось, что Мартин просто не подозревает о ее существовании.– Надеюсь, вы догадываетесь, какой шум поднялся из-за вашего столь неожиданного набега? – спросил юноша, бросив взгляд в сторону вокзала и отыскав глазами ее мать.Эвелин изо всех сил пыталась скрыть свое смущение. Она чувствовала сейчас себя маленькой, нелепой и неуклюжей девчонкой. Бросив недоуменный взгляд на Мартина, она спросила:– При чем здесь я и моя подруга? Разве мы виноваты в том, что в вашей постели лежала женщина? Прошу прощения, но я не понимаю, о чем вы говорите.Эвелин была готова провалиться сквозь землю. Его красивые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, сощурились.– Это ваша вина. Ведь именно из-за вас меня поймали, мисс Фостер.Внезапно Эвелин охватил гнев. У нее даже руки начали дрожать от возбуждения. Как он смел обвинять их во всем этом?! Мало того что этот наглец уложил рыжеволосую девушку к себе в постель, так еще и внушил Пенелопе мысль, что любит ее!Эвелин не могла сдержаться и молча проглотить это несправедливое обвинение. Ее глаза за стеклами очков превратились в две сердитые щелочки.– Прошу прощения, милорд, но джентльмен, позволивший себе излишнюю фривольность в отношениях с юной леди и давший ей понять, что между ними существуют нежные чувства, обязан с пониманием отнестись к последствиям своих действий.В глазах Мартина появилось сначала удивление, потом интерес, к которому, правда, примешивалась изрядная доля насмешки.– Я также прошу, мисс Фостер, извинить меня и понять правильно, но ведь у вашей подруги, кажется, есть голова на плечах. Вы же прекрасно знаете, что в мужской спальный корпус женщины не допускаются ни под каким видом. И тем не менее вы нарушили это правило.Эвелин бросила на Мартина укоризненный взгляд:– А как насчет той женщины в вашей постели, сэр? Где была ее голова?Мартин покровительственно улыбнулся.– Вы действительно хотите это знать? – спросил он.Горло Эвелин сжал спазм, и она закашлялась. Она не знала, что именно имел в виду Мартин, но и так было ясно: что-то неприличное.Разумеется, он просто хотел смутить ее своим вопросом. Что ж, это ему удалось. Тем не менее Эвелин, перестав кашлять, гордо приподняла подбородок и посмотрела ему в глаза. Правда, она понятия не имела, что ему ответить.Мартин посмотрел в сторону. Видимо, он тоже не знал, что теперь сказать. Они молча стояли, и в душе Эвелин росло негодование. Какое право он имел обвинять ее, когда сам был во всем виноват?! Эта женщина лежала в его постели, у него на тумбочке стояла бутылка рома.Эвелин с беспокойством обернулась назад, ища мать. Та стояла у выхода и беседовала с женщиной в большой белой шляпе.Время шло, и повисшая пауза становилась просто невыносимой. Эвелин стало жарко, ее ноги и руки налились свинцом. Не совсем отдавая себе отчет в том, что она делает, Эвелин повернулась к Мартину и задала ему вопрос:– Так что же за шум там поднялся после того, как вас поймали?Конечно, ей не стоило спрашивать об этом, но Эвелин очень хотелось знать, было ли замечено их вторжение в мужской спальный корпус.Мартин с грустью посмотрел на свою собеседницу:– Мне пришлось объясняться с директором. Он сказал, что не удивлен, так как ничего другого от меня и не ожидал. Сейчас меня временно отстранили от занятий и отправили к тете в Эксетер. И теперь я обречен с утра до вечера выслушивать ее ворчание по поводу моей загубленной жизни и печального конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81