Луна не могла целиком закрыть ослепительный лик. Мощное кольцо света в небе представляло собой грандиозное и пугающее зрелище.
– Что-то не так, – прошептал Джош.
– Геометрия, – отозвалась Бисеза. – Система «Земля-Луна»… Она со временем изменяется.
Точно так же как Луна вызывала приливы в океанах Земли, притягивая к себе воду, точно так же и Земля тянула к себе каменистый субстрат Луны. Со времени их образования два небесных тела, составлявших двойную систему, медленно расходились в стороны – всего на несколько сантиметров за год, но Луна все больше и больше отдалялась от Земли.
Джош понял суть происшедшего.
– Это будущее. Не двадцать первый век. Очень далекое будущее… Через миллионы лет после двадцать первого века, наверное…
Бисеза пошла по равнине, вглядываясь в незнакомое небо.
– Вы что-то хотите нам сказать, да? Это безлюдное, опустошенное войнами место – где я нахожусь? В Лондоне? В Нью-Йорке, в Москве? В Пекине? В Лахоре? И зачем надо было перенести нас именно сюда и показать нам это солнечное затмение? … Все это как-то связано с Солнцем? – Ей было жарко, хотелось пить, кружилась голова, и она вдруг страшно разозлилась. – Не надо мне этих загадок со спецэффектами. Поговорите со мной, черт подери! Что должно случиться?
И словно бы в ответ над ее головой возникло Око – размером примерно такое же, как в храме Мардука. Бисеза даже почувствовала порыв ветра, вызванный перемещением объекта в эту реальность.
Она взяла Джоша за руку.
– Пересадка, – процедила она сквозь зубы. – Руки в окошко не высовывать.
Но он широко раскрыл глаза. К его вспотевшему лицу прилипли песчинки.
– Бисеза? – сдавленно выговорил он.
Она сразу догадалась, в чем дело. Он не видел Ока. На этот раз оно явилось за ней – только за ней, не за Джошем.
– Нет! – Она крепче сжала руку Джоша. – Вы не можете так поступить, жестокие ублюдки!
Джош все понял.
– Бисеза, все в порядке. – Он прикоснулся кончиками пальцев к ее подбородку, повернул к себе ее голову, поцеловал в губы. – Мы и так уже попали так далеко, что я о таком и мечтать бы не мог. Может быть, наша любовь выживет и продлится в каком-нибудь другом мире – а может быть, когда все вероятности соединятся, к концу времен мы снова будем вместе… – Он улыбнулся. – Этого вполне достаточно.
Око, парящее в воздухе, превратилось в воронку, а потом – в коридор посреди неба. Искорки света запрыгали над равниной, они охватывали Бисезу, подталкивали ее вверх.
Она прижалась к Джошу и зажмурилась.
«Послушайте меня. Я сделала все, что вы просили. Дайте мне только одно. Не оставляйте его здесь умирать одного. Отправьте его домой – пошлите обратно, к Абди. Только об этом я вас прошу…»
Поднялся жаркий ветер. Он дул от земли в направлении сияющей в вышине шахты и отрывал Бисезу от Джоша. Она пыталась сопротивляться, но Джош отпустил ее.
Он все еще улыбался.
– Ты – ангел, возносящийся в рай. Прощай, прощай…
Ослепительный, красивый свет вновь объял ее с головы до ног. В последнее мгновение она увидела, как Джош, пошатываясь, входит в комнату, опутанную проводами и заставленную электронным оборудованием, и к нему навстречу бросается смуглокожий мужчина.
«Спасибо вам».
Звон цимбал.

46
Хватательница

Когда начало светать, Мать внезапно проснулась и широко раскрыла глаза.
Впервые за долгие годы над ее головой не было сетки, отгораживающей от нее небо. Она вскрикнула и склонилась над Дочерью, закрыла ее собой.
Заставила себя приоткрыть один глаз. Сетки не было. Вокруг только голая земля, несколько отпечатков копыт и оставленных колесами колей. Солдаты ушли. И унесли клетку.
Она была свободна.
Она села. Дочь проснулась, заворчала и потерла кулачками глаза. Мать огляделась по сторонам. Во все стороны простиралась каменистая равнина, где лишь изредка росли пучки травы. Вдалеке, на горизонте, темнели покрытые снежными шапками синие горы. Затянутые утренней дымкой, они словно бы плыли над землей. У подножия гор Мать разглядела полосу зелени. Прежний дух охватил ее. Лес. Если бы они смогли добраться туда, возможно, там бы они нашли других таких же, как они.
Но ветер переменился, подул с севера, и она почувствовала запах льда. Сомнения охватили ее. Ее вдруг потянуло к запахам готовящейся еды, к клацанью машин, к писклявым голосам солдат, похожим на крики чаек. Она слишком долго прожила в клетке, она скучала по всему этому.
А Дочь и не думала разделять растерянности Матери. Она вскочила и побежала вперед, опираясь, как шимпанзе, на согнутые кисти рук. Каменистая равнина была так интересна по сравнению с утрамбованной землей под сеткой. Тут попадался камень, который так удобно ложился в руку, там – сухой стебель тростника, который легко складывался, гнулся и скручивался.
Сжав в руке камень, Дочь распрямила ноги и встала во весь рост. Она прищурилась и всмотрелась вдаль, за равнину, в сторону гор и льдов.
На севере холодало. Новый вулканический остров, возникший посреди Атлантического океана, перегородил Гольфстрим, поток южных вод, на протяжении тысячелетий приносивших аномальное тепло к северу Европы. Утрата Гольфстрима уже сказалась на состоянии сельского хозяйства в таких южных областях планеты, как Вавилония. Теперь должно было стать еще хуже. В этом году осень должна была наступить рано, а в середине зимы над континентами должны были пронестись злые арктические вьюги, за несколько дней они должны были принести столько снега, сколько здесь не выпадало никогда.
На протяжении двух миллионов лет до Разрыва лед то приходил из своих полярных владений, то отступал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117