Как всегда, самым тревожным оказался отчет секретаря по положению дел в кавалерии. Лошади умирали в огромных количествах, и обязанность губернаторов провинций по всей империи состояла в том, чтобы собирать лошадей взамен павших, доставлять их в разные отдаленные места, откуда затем они попадали в армию. Однако уже некоторое время из-за того, что ухудшилась связь с провинциями, новые лошади не поступали, и секретарь кавалерии, обеспокоенный создавшимся положением, советовал приступить к конфискации лошадей у местного населения.
– Если удастся найти лошадей где-либо, кроме котлов, в которых варится конина, – мрачно пошутил Гефестион.
Гефестион командовал этой частью армии. Но Евмен, будучи секретарем царя, располагал собственной «службой», существовавшей наравне со структурой командования армией. У него имелись секретари, приписанные к каждому из главных подразделений войска – к пехоте, кавалерии, отрядам наемных воинов и прочим частям, и каждому из этих секретарей помогали инспекторы, делавшие массу работы по сбору сведений. Евмен гордился тем, что всегда располагает точными и свежими сведениями: это можно было считать важным достижением на службе у македонян, большинство из которых (даже знатные особы) не умели читать, писать и считать.
Но к своей работе Евмен был хорошо подготовлен. Будучи старше большинства людей из ближнего окружения царя, он служил еще отцу Александра, Филиппу.
Филипп захватил власть в Македонии за три года до рождения своего сына и наследника. В те дни царство представляло собой раздробленную коалицию княжеств, которым угрожали варварские племена с севера и коварные греческие города-государства с юга. Во время правления Филиппа северные племена были вскоре покорены. Конфронтация с греками была неизбежна, и когда это произошло, Филиппу очень помогло сделанное им нововведение: прекрасно обученный и необыкновенно быстрый отряд кавалеристов, называющих себя соратниками, просто-таки рассек тяжелую и медлительную греческую пехоту – гоплитов.
Евмен, грек из города-государства Кардия, понимал, что его соотечественники никогда не смирятся с тем, что их покорили завоеватели-варвары. Но в такое время, когда цивилизация ютилась на нескольких, образно говоря, островках посреди моря варварства и неизвестности, наиболее политически дальновидные из греков осознавали, что сильная Македония оберегала их от этих опасностей. Они поддержали амбициозные планы Филиппа завоевать громадную Персидскую империю – большей частью ради того, чтобы отомстить за прежние набеги персов на греческие города. А обучение царского сына учителями-греками, среди которых был и знаменитый Аристотель, ученик Платона, послужило тому, что многие сильнее уверились в эллинистических настроениях Филиппа.
Но вышло так, что как раз тогда, когда Филипп готовился к грандиозному походу против Персии, его убили заговорщики.
Новому царю тогда исполнилось всего двадцать лет, но он смело продолжил все то, что досталось ему от отца. Несколько коротких успешных военных кампаний укрепили положение Александра в Македонии и Греции. Затем он устремил свой взор на ту добычу, которая была почти что в руках у Филиппа. Персидская империя раскинулась от Турции до Египта и Пакистана, и ее великий царь мог собрать войско числом в миллион воинов. Но миновали шесть лет жестокой и блестящей войны – и царь Македонии воссел на престоле в Персеполе.
Этот царь желал не просто покорять земли, но править на них. Он хотел распространить греческую культуру по Азии: по всей своей империи он закладывал или восстанавливал города по греческому образцу. И, что было гораздо более противоречиво, он пытался сплавить воедино самые разные народы, которыми правил. Он стал носить персидские одежды, перенял персидский образ жизни, он повергал в ужас своих приближенных, целуя в губы у них на глазах евнуха Багоаса.
Между тем Евмен продвигался по своей карьерной лестнице рядом с царем. Его старательность, ум и политическая гибкость обеспечили ему безраздельное доверие царя. Империя все возрастала в размерах, а вместе с ней возрастала и ответственность, лежащая на плечах Евмена, и в конце концов ему стало казаться, что на его плечах – тяжесть всего мира.
Но этому царю было мало просто империи. Покорив Персию, он повел свое окрепшее в боях войско – все пятьдесят тысяч воинов – на юг и на восток, к богатейшему и таинственному трофею – Индии. Они шли и шли на восток по неизведанной и не нанесенной на карты стране и продвигались к побережью океана, который, как думал царь, омывает весь мир. Странные это были края: в здешних реках водились крокодилы, леса кишели гигантскими змеями, здесь поговаривали о других неслыханных империях. Но царь не желал останавливаться.
Почему он продолжал свой поход? Одни говорили, что он бог, воплотившийся в тело смертного человека, а боги всегда желали большего, нежели люди. Другие говорили, что он жаждет превзойти в подвигах великого героя Греции Ахилла. Кроме того, было еще и любопытство: человек, воспитанный Аристотелем, не мог усмирить в себе страстное желание познать мир. Но Евмен подозревал, что истина гораздо проще. Александр был творением своего прославленного отца, и не стоило дивиться тому, что молодой царь жаждал затмить его славу и доказать, что он – еще более великий человек.
Наконец у реки Беас войска, уставшие от многолетнего похода, взбунтовались, и даже богоподобный царь не смог двигаться дальше. Евмен полагал, что у Александра достаточно здравого смысла. Хватало и того, что есть, – удержать бы то, что имели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117