Глава 26
Мало-помалу все остальные образовали круг зрителей, следовавший за Брайеном и предводителем пиратов взад-вперед по палубе большого неприятельского корабля, наблюдая, как те пытаются нанести удар и в то же время защититься от удара противника.
Преимущество Бранена сказывалось не только в искусстве выбрать нужный наклон щита, но и в умении быстро направить удар, нацеленный, как казалось, на незащищенные ноги. К тому же Брайен был намного подвижнее верзилы-пирата и буквально выпрыгивал из-под ударов меча Кровавых Сапог, начиная атаку на противника сбоку до того, как тот успевал развернуть свой щит и повернуться сам.
С другой стороны, преимущество Кровавым Сапогам давало тяжелое, длинное оружие, которым он махал. Сначала он взмахивал им, как тоненькой деревянной палочкой. Однако усилия, которые он затрачивал после неудачных ударов, приходившихся в палубу или в мачту, но только не в защищенное доспехами тело Брайена, делались все более заметными. Теперь Джим увидел пот, выступивший на открытых участках лица пирата, — тот даже в пылу битвы не опускал забрала. Джим заметил, что Жиль стоит рядом, и тихонько прошептал ему:
— Если Брайен заставит его так потрудиться немного подольше, он может его вымотать. Как бы пират ни был крепок, он не в состоянии вечно махать таким большим мечом.
— И я того же мнения, — пробормотал Жиль.
Они продолжали наблюдать за поединком.
Джиму стало ясно, и он не сомневался, что это ясно и Жилю, если не вообще всем вокруг, что Брайен, отскакивая в разные стороны, заставляет противника следовать за ним, а значит, тому приходится таскать вес своих доспехов и тяжелый меч; пират же вряд ли рассчитывал на такое в поединке. Насколько Джим мог судить. Кровавые Сапоги был из тех, кто любит встать, широко расставив ноги, и просто расчищать пространство вокруг себя, без остановки махая мечом.
Похоже, эта мысль пришла в голову и Кровавым Сапогам, потому что он проревел Брайену:
— Стой спокойно, сэр блоха! Ты рыцарь или балаганный плясун? Встань и сражайся, если у тебя в сердце есть хоть капля отваги.
Брайен ничего не ответил и не изменил тактики. К этому времени бой проходил на большей части широкой верхней палубы, которая являлась крышей рубки большого корабля. К тому же на большом пиратском корабле верхняя палуба поднималась футов на пять, а не три, как на судне Эдуарда. Для человека в полных доспехах это слишком большая высота, чтобы прыгать.
Кроме всего прочего, при прыжке скажется давление сорока — шестидесяти фунтов металла, который надет на рыцаре и который он несет с собой, и еще надо учесть тот факт, что человек в броне очень неуклюж и почти наверняка потеряет равновесие и упадет при приземлении. В этом случае тот, кто замедлит с подъемом, окажется в полной зависимости от милости противника.
По этой причине ни один из сражавшихся не отважился бы покинуть верхнюю палубу, даже если бы круг зрителей расступился, чтобы пропустить его.
Со своей стороны, Кровавые Сапоги старался либо оттеснить Брайена к краю площадки, либо прижать его к мачте, возвышавшейся прямо напротив бака. Оттеснив Брайена в любую из этих сторон, противник ограничит ему возможность передвижения. Затем громадный меч, возможно, сумеет преодолеть эффект наклонного щита, особенно теперь, когда на щите появились вмятины и выбоины, за которые мог зацепиться клинок.
До сих пор Брайен умудрялся не позволять прижать себя либо к ограждению, либо к мачте. Но теперь выпад прихрамывающего верзилы, который пока ограничивался только широкими взмахами, чтобы загнать противника в угол, заставил Брайена нырнуть к носовому краю верхней палубы.
Когда Кровавые Сапоги повернулся, чтобы последовать за Брайеном, он едва переводил дух, но и Брайен тяжело дышал внутри своего шлема, и в установившейся тишине это хорошо слышали зрители. Если Кровавые Сапоги начал проявлять медлительность при взмахах своего тяжелого меча, то и Брайен, похоже, больше стремился увернуться от удара, чем хитро поймать его на свой щит и отвести в сторону.
— Хороший верзила против хорошего недомерка, — сказал кто-то в толпе неподалеку от Джима. — И кто тут усомнится в исходе битвы?
Гул голосов прокатился в толпе — гул одобрения, который Джим с Жилем восприняли со стойким молчанием.
Но теперь не было никакого сомнения, что Брайена теснят к краю верхней палубы. Если он соскочит вниз первым, то его противник может спрыгнуть более осторожно, чтобы приземлиться на ноги. Брайен начал уворачиваться, двигаясь вдоль края палубы, и через несколько шагов оказался прижатым к мачте.
— Ха! Вот так! — задыхаясь, проревел басом верзила и вскинул меч, чтобы нанести удар, который зажмет Брайена между острым лезвием и мачтой.
И тут Брайен переместился так стремительно, что все признаки медлительности, которые он выказывал уже некоторое время, сразу показались обманным маневром. Он вскинул щит вверх, к лицу Кровавых Сапог, бросил меч, который держал правой рукой в латной перчатке, и схватился за длинный кинжал, висящий у него на поясе с другой стороны. Выхватив кинжал, Брайен одним движением вонзил его в тело противника как раз в тот момент, когда рука пирата поднялась, открыв незащищенное место под мышкой. Лезвие вошло в не прикрытое броней тело и пронзило легкие.
Кровавые Сапоги, казалось, взмыл в воздух. Затем он обрушил вниз начатый было удар. Однако удар оказался неприцельным и скорее рефлекторным, чем запланированным. Кончик меча отскочил от нижнего края щита Брайена и в последний раз вонзился в палубу. Кровавые Сапоги упал.
Он рухнул, как каменная статуя, которую ударили кувалдой по ногам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123