Уаймен ответил, что доказательств противоположного не существует.
– Ну, это мы еще поглядим, – ответил Миркин. – Я намерен провести самую тщательную проверку всех счетов Флоуза. И я сделаю это сам, лично.
Уаймен стушевался. Он оказался между молотом в лице своего высокого столичного начальства и наковальней – собственным не очень приглядным прошлым. В конце концов он решил, что ради его же будущего только полезно, если Миркин на собственном опыте убедится, как трудно выжимать налоги из семейства Флоузов. Поэтому Уаймен ничего не сказал, и Миркин отправился в путь, так ничего и не узнав о предназначавшемся ему предупреждении.
Миркин добрался до Уарка, и там ему показали, как проехать через Блэк-Покрингтон во Флоуз-Холл. Подъехав к воротам имения, он натолкнулся на первое препятствие: ворота при въезде на мост через канал были заперты. Воспользовавшись переговорным устройством, которое сделал Локхарт, Миркин переговорил с Доддом. Додд был вежлив, и сказал, что посмотрит, дома ли хозяин.
– Там, около ворот, какой-то человек из налогового управления, – доложил Додд сидевшему в кабинете Локхарту. – Он говорит, что он старший инспектор налоговой службы. Вряд ли вам стоит говорить с ним.
Но Локхарт решил, что стоит. Он подошел к переговорному устройству и спросил, по какому праву Миркин вторгается в пределы чужой частной собственности.
– По праву старшего инспектора налоговой службы, – ответил Миркин. – К тому же вопрос о частной собственности в данном случае не возникает. Я должен встретиться с вами, чтобы выяснить состояние ваших финансовых дел и...
Пока он говорил, Додд через кухню и огород вышел из дома и по болоту прошел к плотине. Миркин продолжал спор с Локхартом и к этому моменту был уже достаточно выведен из равновесия, чтобы смотреть по сторонам.
– Вы меня впустите или не впустите? – требовательно спрашивал он. – Если нет, я приеду с официальным ордером. Ваше решение?
– Сейчас я подойду, – ответил Локхарт. – Мне кажется, собирается дождь, и я только прихвачу зонтик. Миркин взглянул на безоблачное небо.
– За каким чертом вам нужен зонтик? – проорал он в переговорное устройство. – Дождем и не пахнет.
– У нас здесь случаются очень резкие перемены погоды, – ответил Локхарт. – Иногда ливень начинается мгновенно.
В этот момент Додд открыл главный водослив у основания плотины и оттуда рванулась белая от пены стена воды. В десяток футов высотой, она хлынула вниз по каналу в тот самый момент, когда Миркин собирался сказать, что подобной чепухи он еще не слышал ни разу в жизни.
– Какой ливень... – начал было он и остановился. Из-за холма послышался какой-то ужасающий звук, который быстро приближался. В нем как-то странно сочетались шипение и гром. Миркин удивленно огляделся вокруг и в следующее мгновение уже мчался со всех ног мимо своей машины по дороге в сторону Блэк-Покрингтона. Однако он опоздал. Стена воды была уже не десять футов, а меньше, но обладала достаточной силой, чтобы смыть и старшего инспектора, и его машину, протащить их четверть мили по открытому месту и затянуть в тоннель под холмом. Точнее, вода втянула в тоннель одного только Миркина, а его машина застряла поперек протоки у входного отверстия. Только тогда Додд закрыл водослив и, добавив на всякий случай три дюйма к показателю уровня дождевой воды, установленного на стенке плотины, вернулся назад в дом.
– Сомневаюсь, чтобы он вернулся назад той же дорогой, – сказал Додд Локхарту, с облегчением наблюдавшему за тем, как инспектор скрывается в потоках воды.
– Я бы не был в этом так уверен, – ответил Локхарт.
Джессика, обладавшая добрым сердцем, высказала надежду на то, что бедняга умеет плавать.
У Миркина, когда его наконец вынесло из тоннеля, в сердце уже не оставалось места доброте. На протяжении целой мили в тоннеле под холмом его бросало из стороны в сторону, било о стенки, затягивало в глубину, пронесло через несколько больших труб и два глубоких бака и в конце концов вынесло в спокойное запасное водохранилище возле Томбстоун-Ло. Насквозь вымокший, наглотавшийся воды, чуть не захлебнувшийся, весь в синяках и царапинах, готовый убить того, кто все это устроил, он едва выбрался на высокий гранитный берег и побрел к видневшейся неподалеку ферме. Остальную часть пути в Гексам он проделал уже в карете «скорой помощи» и был помещен там в госпиталь с диагнозом шока, многочисленных ушибов и повреждений и легкого душевного расстройства. Немного придя в себя и обретя способность говорить, Миркин послал за мистером Уайменом.
– Я требую, чтобы было вынесено постановление о выдаче ордера на обыск, – заявил он Уаймену.
– Но мы не можем обращаться за ордером, если у нас нет достаточных доказательств того, что уклонение от уплаты налогов действительно имело место, – возразил Уаймен. – Нам придется убеждать магистрат, и, откровенно говоря, я...
– Кто говорит об уклонении от налогов, дурак? – рявкнул Миркин. – Это было нападение с целью убийства, преднамеренного убийства...
– Только из-за того, что вы попали под сильный дождь... – начал было Уаймен.
Реакция Миркина на эти слова была столь резкой, что ему самому пришлось делать успокаивающие уколы, а Уаймену – долго лежать на кушетке в приемном покое, держа нос кверху, чтобы из него перестала литься кровь.
Но не только у Миркина возникло в те дни чувство потери. Джессика испытала сильнейшее потрясение, когда ей сообщили, что в воронке, в окружении россыпи золотых соверенов, обнаружены останки миссис Флоуз.
– Бедная мамочка, – сказала Джессика, когда пришедший офицер сообщил ей это тяжелое известие, – она всегда так плохо ориентировалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97