нет выбора, нет свободы, даже размышления не нужны. Человеку запрещено
вкушать от древа познания добра и зла. Он нарушает этот запрет и лишает себя
гармонии с природой, частью которой он являлся, пока не вышел за ее пределы.
С точки зрения церкви, представляющей собой определенную структуру власти,
этот поступок является бесспорно греховным. Однако с точки зрения человека,
это - начало человеческой свободы. Нарушив установленный богом порядок, он
освободился от принуждения, возвысился от бессознательного предчеловеческого
существования до человеческого. Нарушение запрета, грехопадение, в
позитивном человеческом смысле является первым актом выбора, актом свободы,
то есть первым человеческим актом вообще. Согласно мифу, формально грех
состоял в том, что человек вкусил от древа познания. Таким образом, акт
неподчинения, акт свободы прямо связывается с началом человеческого
мышления.
Миф говорит и о других последствиях этого первого акта свободы.
Разрушается первоначальная гармония между человеком и природой. Бог
объявляет войну между мужчиной и женщиной, между человеком и природой.
Человек отделился от природы; став "индивидом", он сделал первый шаг к тому,
чтобы стать человеком. Он совершил первый акт свободы, и миф подчеркивает
страдания, возникшие в результате этого акта. Обособившись от природы,
отделившись от другого человеческого существа, человек видит себя нагим и
ощущает стыд. Он одинок и свободен, но беспомощен и напуган. Только что
обретенная свобода оборачивается проклятием: человек свободен от сладостных
уз рая, но не свободен сам собой руководить, не может реализовать свою
личность. "Свобода от..." не идентична позитивной свободе. Выход человека из
природы - это длительный процесс; человек остается в значительной степени
привязан к тому миру, из которого вышел; он остается частью природы. Тут и
земля, на которой он живет, и солнце, и луна, и звезды; деревья, и цветы, и
животные, и люди, с которыми он связан кровным родством. Первобытные религии
свидетельствуют о чувстве единства человека с природой. Живая и даже неживая
природа является в них частью человеческого мира; иными словами, человек сам
остается еще частью мира природы.
Первичные узы блокируют его человеческое развитие. Они стоят на пути
развития его разума и критических способностей; они позволяют ему осознавать
себя и других лишь в качестве членов племени, социальной или религиозной
общины, а не в качестве самостоятельных человеческих существ. Другими
словами, первичные узы мешают человеку стать свободным творческим индивидом,
самостоятельно определяющим собственную жизнь. Но это лишь одна сторона
дела, а есть еще и другая. Та же идентичность с природой, племенем, религией
дает индивиду ощущение уверенности. Он принадлежит к какой-то целостной
структуре, он является частью этой структуры и занимает в ней определенное,
бесспорное место. Он может страдать от голода или угнетения, но ему не
приходится страдать от наихудшего - от полного одиночества и сомнений.
Как видим, процесс развития человеческой свободы имеет тот же
диалектический характер, какой мы обнаружили в процессе индивидуального
роста. С одной стороны, это процесс развития человека, овладения природой,
возрастания роли разума, укрепления человеческой солидарности. Но с другой -
усиление индивидуализации означает и усиление изоляции, неуверенности; а
следовательно, становится все более сомнительным место человека в мире и
смысл его жизни. Вместе с этим растет и чувство бессилия и ничтожности
отдельного человека.
Если бы процесс развития человечества был гармоничным, если бы он
следовал определенному плану, то обе стороны этого развития - растущее
могущество и растущая индивидуализация - могли бы уравновеситься. На самом
же деле история человечества - это история конфликта и разлада.
Каждый шаг по пути большей индивидуализации угрожал людям новыми
опасностями. Первичные узы, уже разорванные, невосстановимы; человек не
может вернуться в потерянный рай. Для связи индивидуализированного человека
с миром существует только один продуктивный путь: активная солидарность с
другими людьми, спонтанная деятельность (любовь и труд), которые снова
соединяют его с миром, но уже не первичными узами, а как свободного и
независимого индивида.
Однако если экономические, социальные и политические условия, от
которых зависит весь процесс индивидуализации человека, не могут стать
основой для такой позитивной реализации личности, но в то же время люди
утрачивают первичные связи, дававшие им ощущение уверенности, то такой
разрыв превращает свободу в невыносимое бремя: она становится источником
сомнений, влечет за собой жизнь, лишенную цели и смысла. И тогда возникает
сильная тенденция избавиться от такой свободы: уйти в подчинение или найти
какой-то другой способ связаться с людьми и миром, чтобы спастись от
неуверенности даже ценой свободы.
История Европы и Америки с конца средних веков - это история полного
обособления индивида. Этот процесс начался в Италии в эпоху Возрождения и,
по-видимому, достиг своей наивысшей точки только сейчас. Потребовалось
больше четырехсот лет, чтобы разрушить средневековый мир и освободить людей
от самых явных ограничений. Во многих отношениях индивид вырос, развился
умственно и эмоционально;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15