Но в этот решающий момент
- несколько лучшее понимание, несколько большая объективность могут решить
для человечества спор между жизнью и смертью. Поэтому столь насущно развитие
научной, динамической социальной психологии. Прогресс социальной психологии
необходим, чтобы противодействовать опасностям, вызванным прогрессом физики
и медицины.
Более, чем кто-либо другой, сознают недостаточность наших знаний
исследователи, работающие в этой области. Надеюсь, что книги, подобные
данной, могут побудить ученых посвятить социальной психологии свои силы,
показав им, насколько необходимо ее развитие, в котором мало что сделано,
кроме самых основ.
Меня могут спросить, не считаю ли я нужным пересмотреть свои
теоретические выводы двадцать пять лет спустя. Должен сказать, по моему
мнению, этот анализ, в своих существенных элементах, остается верным; он
нуждается лишь в дальшейшем развитии и интерпретации. Отчасти я сам
попытался это сделать с тех пор, как написал "Бегство от свободы". В книге
"Здоровое общество" я расширил и углубил анализ современного общества; в
книге "Человек как он есть" рассмотрел вопрос об этических нормах,
основанных на нашем знании о человеке, а не на авторитете или откровении; в
"Искусстве любви" исследовал различные аспекты этого чувства; в "Сути
человека" проследил корни ненависти и влечения к разрушению; наконец, в
книге "По ту сторону цепей иллюзии" я рассмотрел отношение между мыслями
двух великих теоретиков динамической науки о человеке - Маркса и Фрейда.
Надеюсь, что это издание "Бегства от свободы" будет способствовать
дальнейшему возрастанию интереса к динамической социальной психологии,
побуждая молодых людей посвятить себя этой области науки, вызывающей столь
живой интеллектуальный интерес именно потому, что она - в начале своего
развития.
Эрих Фромм
Глава 1
СВОБОДА - ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА?
Новую историю Европы и Америки обусловили усилия, направленные на
завоевание свободы от политических, экономических и духовных оков, которые
связывали человека. Угнетенные, мечтавшие о новых правах, боролись за
свободу против тех, кто отстаивал свои привилегии. Но когда определенный
класс стремился к своему собственному освобождению, он верил, что борется за
свободу вообще, и, таким образом, мог идеализировать свои цели, мог привлечь
на свою сторону всех угнетенных, в каждом из которых жила мечта об
освобождении. Однако в ходе долгой, по существу, беспрерывной борьбы за
свободу те классы, которые поначалу сражались против угнетения, объединялись
с врагами свободы, едва лишь победа была завоевана и появлялись новые
привилегии, которые нужно было защищать.
Несмотря на многочисленные поражения, свобода в целом побеждала. Во имя
ее победы погибло много борцов, убежденных в том, что лучше умереть за
свободу, чем жить без нее. Такая гибель была наивысшим утверждением их
личности. Казалось, история уже подтвердила, что человек способен управлять
собой, сам принимать решения, думать и чувствовать так, как ему кажется
верным. Полное развитие способностей человека казалось той целью, к которой
быстро приближал процесс общественного развития. Стремление к свободе
выразилось в принципах экономического либерализма, политической демократии,
отделения церкви от государства и индивидуализма в личной жизни.
Осуществление этих принципов, казалось, приближало человечество к реализации
данного стремления. Оковы спадали одна за другой. Человек сбросил иго
природы и сам стал ее властелином; он сверг господство церкви и
абсолютистского государства. Ликвидация внешнего принуждения казалась не
только необходимым, но и достаточным условием для достижения желанной цели -
свободы каждого человека.
Первую мировую войну многие считали последней битвой, а ее завершение -
окончательной победой свободы: существовавшие демократии, казалось,
усилились, а взамен прежних монархий появились новые демократии. Но не
прошло и нескольких лет, как возникли новые системы, перечеркнувшие все, что
было завоевано веками борьбы, казалось, навсегда. Ибо сущность этих новых
систем, практически полностью определяющих и общественную, и личную жизнь
человека, состоит в подчинении всех совершенно бесконтрольной власти
небольшой кучки людей.
На первых порах многие успокаивали себя мыслью, что победы авторитарных
систем обусловлены сумасшествием нескольких личностей и что как раз это
сумасшествие и приведет со временем к падению их режимов. Другие
самодовольно полагали, что итальянский и германский народы прожили в
демократических условиях слишком недолгий срок и поэтому надо просто
подождать, пока они достигнут политической зрелости. Еще одна общепринятая
иллюзия - быть может, самая опасная из всех - состояла в убеждении, что люди
вроде Гитлера якобы захватили власть над государственным аппаратом лишь при
помощи вероломства и мошенничества, что они и их подручные правят, опираясь
на одно лишь грубое насилие, а весь народ является беспомощной жертвой
предательства и террора.
За годы, прошедшие со времени победы фашистских режимов, ошибочность
этих точек зрения стала очевидной. Нам пришлось признать, что в Германии
миллионы людей отказались от своей свободы с таким же пылом, с каким их отцы
боролись за нее;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15