Как и всегда, у мистера Смита был озадаченный и усталый вид. Он провел по блестящей лысине полной и белой, как у прелата, рукой, снял очки и принялся протирать толстые стекла крохотным кусочком замши, извлеченным из жилетного кармана.
Вошел дежурный, за ним Говард. Мистер Смит отодвинул поднос, на котором ему принесли обед, и сказал:
– Можете унести. Спасибо.
Когда дежурный вышел и закрыл за собой тяжелую дверь, он спросил своего секретаря:
– Что нового, Говард?
Очень элегантный и совершенно безликий в своей прекрасно сшитой форме Говард помахал листком розовой бумаги с машинописным текстом:
– Радиограмма с подлодки, сэр. Капитан сообщает нам, что успешно завершил порученное ему задание. В два часа тринадцать минут по местному времени, одиннадцать часов тринадцать минут по нашему, ОСС сто семнадцатый покинул лодку и перешел на борт рыбацкого судна, пришедшего на встречу в назначенное время.
– Прекрасно! – одобрил мистер Смит. – Надеюсь, вы ничего не забыли?
– Наш агент должен ждать сто семнадцатого в Ногликах, чтобы проводить к месту действий.
Мистер Смит надел очки на нос и, наконец, смог разглядеть стоявшего перед ним Говарда.
– Надеюсь, это надежный агент?
– Двойной агент, сэр, но она ни разу не доставила нам неприятностей за все восемь лет, что работает на нас.
Мистер Смит нахмурил брови:
– Это женщина?
– Ее зовут Лин Маннова, сэр... Лин Маннова, тридцать четыре года, дочь Яна Манновы, бывшего унтер-офицера чехословацкого корпуса, находившегося в девятьсот семнадцатом во Владивостоке, и Хей My Тан, прекрасной маньчжурки-большевички. Дезертировав, чтобы жениться на своей маньчжурской красавице, Маннова поселился во Владивостоке. Он умер в тридцать девятом году естественной смертью, сохранив ностальгию по западному образу жизни. Это чувство он передал Лин. В следующем году Лин взяли работать в ГУГБ Главное Управление Государственной Безопасности – тогдашнее название органов безопасности в СССР. (Прим. перев.)

и забросили с разведзаданием на японский Сахалин. Там она познакомилась с одним нашим агентом и влюбилась в него. Он сумел ее убедить работать на нас, не уходя из русской разведки. В сорок третьем этого агента убили японцы, но Лин Маннова продолжает верно служить нам.
– Она должна обладать необыкновенной силой, если продолжает двойную игру так долго!
– Возможно, ее ловкость объясняется смешанным евро-азиатским происхождением.
– Что ей известно о задании сто семнадцатого?
– Ничего. Мы ей просто дали инструкции проводить его в Погоби и помогать по мере возможностей, то есть, не ставя саму себя под угрозу провала.
– Хм! – произнес мистер Смит. – Я отлично знаю, что наш Юбер выкручивался и из более сложных дел, но все-таки мне не нравится, что он находится в руках двойного агента. Кстати, ему передали перед отъездом последние инструкции? МИГ семнадцать становится теперь его приоритетной задачей, а секретное строительство отодвигается на второй план.
– Он это знает, сэр.
– Это все, Говард?
– Все, сэр.

* * *

Такара коснулся плеча Юбера и объявил:
– Ноглики. Прямо впереди.
Юбер приподнялся, чтобы лучше видеть. Вращающийся маяк небольшого радиуса действия прорезал ночь своим лучом. В окрестностях в несколько этажей мелькали огоньки.
Такара добавил:
– Я не могу довезти пас до порта. Контролер профсоюза рыбаков сразу поднимется на борт, чтобы оценить улов, а он хорошо знает настоящего Кунга.
Юбер встал. Побеспокоенный Ко заворчал во сне и устроился поудобнее. Такара сбавил скорость судна, и стук дизеля стал тише.
– Ну и что? – недоверчиво спросил Юбер.
– Что? Я надеюсь, вы умеете плавать?
Юбер сдержал дрожь.
– Господи! В ледяной воде?
– Она не ледяная, сэр. Сейчас она должна иметь где-то десять градусов тепла...
– Что я и говорил.
– Вы оставите одежду здесь, сэр, и натрете тело жиром. К тому же вы прыгнете в воду в пятистах метрах от берега...
– А дальше? – спросил Юбер, смирившись. – Вы придете за мной пешком?
– Нет, сэр. Моя задача выполнена. Я покажу вам огонь на берегу. Он будет вашим ориентиром. Огонь в окне дома. Вы войдете в этот дом и встретите там человека, который будет вам помогать после меня.
Юбер тихо поскреб подбородок.
– Меня об этом не предупреждали, – объяснил он.
– Вполне возможно, сэр, но это ничего не меняет. Те, кто засылал вас сюда, не знают, как здесь живут...
– Я не хочу принимать холодную ванну...
– Вполне возможно, сэр, но тогда надо было оставаться дома. И это ничего не меняет... Если вы не захотите прыгнуть по своей воле, я сам сброшу вас в воду. Я очень хочу вам помочь, сэр, но я дорожу своей жизнью...
По всей очевидности, гигант не шутил и лучше кого бы то ни было знал, что можно, а чего нельзя.
– Ладно, старина, – ответил Юбер. – Я поплыву...
– Приготовьтесь, сэр. Самое большое через три минуты будет пора. Коробка с жиром в ящике у основания мачты. Оставьте вашу одежду здесь, я займусь ею потом.
Юбер направился к центру корабля, не споря больше. Перспектива плыть четверть часа в десятиградусной воде приводила его в раздражение. Но раз Такара, – кстати как две капли воды похожий на ужасных воинов-самураев, которых можно увидеть на старинных гравюрах – уверял, что больше ничего нельзя сделать...
Он быстро разделся, оставшись в одних фланелевых кальсонах, доходивших до середины ноги, какие, наверняка, были на Такаре. Его охватил холод, и по коже побежали мурашки. Температура воздуха явно была ниже десяти градусов.
Он нашел коробку и стал натирать тело жиром, который имел отвратительный запах и был неприятно плотным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36