Я повернулся. За кругом света сидела Дел, глядя, как раньше я, в кольцо пламени. Красный свет застыл на ее лице и жестко обозначил глубокие линии – следы утомления и напряжения. Я видел кровь, синяки, грязь. У Дел почти не оставалось сил, я чувствовал, что она близка к срыву.Я хотел подойти к ней. Хотел вернуться в круг и вывести ее из пламени, из кольца, из песни Кантеада, но побоялся. Я узнал слишком много, чтобы выступать против такой силы.Подошла очередь Дел.– Имя при рождении? – спросил мастер песни.Она смотрела в пламя.Он повторил вопрос мягче.– Дел, – ответил танцор меча.– Имя при рождении? – настаивал мастер песни.– Делила, – прошептала женщина.Я подождал, пока она вышла из круга, ослепленная светом и слезами, взял ее за руку, отвел в сторону и прижал к себе. Ничего не говоря, ничего не спрашивая, я просто стоял рядом с ней. Надеясь, что это ей и нужно.Песня усилилась. Я услышал в ней диссонанс и жесткость. Скрытое требование. Мастер песни не делал поблажек, когда спрашивал имена остальных.Он задал вопрос каждому из них. Адаре, Киприане, Массоу.Все они солгали.Песня усилилась. Я видел десятки раздувающихся горл и боялся, что они разорвутся от напряжения. Я слышал высокие мелодичные стенания, низкое гудение, негромкое отрывистое жужжание. Я ощущал силу в песне и знал, что локи не смогут противиться ей.Ей ничто не могло противиться.Массоу сломался первым.– Шеду! – закричал он. – Шеду, Шеду, Шеду!Мастер песни повторил вопрос.– Шеду! – закричал Массоу слишком низким для ребенка голосом.Я посмотрел на мальчика. Массоу, который больше не был Массоу. Чье имя теперь было Шеду.Очередь Адары. Как и Шеду-Массоу, она сломалась под песней.– Даэва, – прошептала женщина. Я видел в ее глазах ярость, беспомощность, отчаяние.– Даэва, – снова сказала она, закусив губу. Кровь потекла по подбородку.– Даэва, – закричала она и крик эхом отозвался в каньоне.Я перевел взгляд на Киприану. Прямую, честную Киприану. Кокетливую, требовательную Киприану, которая напоминала мне Дел. Которая так старалась соблазнить меня. И которая теперь билась с песней всеми силами ее души.Вопрос был задан.– Киприана, – ответила она.Мастер песни повторил.– Киприана, – выкрикнула она.Ее спросила в третий раз.Светлые волосы встали на голове дыбом, негнущиеся руки взлетели в воздух.– Киприана! – закричала она.Я сделал шаг вперед. Дел удержала меня и молча покачала головой.Я ждал. Песня не менялась, не прерывалась. Мастер песни задал тот же вопрос.Воздух в круге затрещал. Я увидел в голубых глазах бешенство, ненависть, ярость и страх.– Кип… Кип… Кип… – она замолчала. Снова повторила атаку против имени. Ее лицо кривилось. Песня усилилась.– Имя при рождении? – последовал приказ.Губы приподнялись в хищном оскале. Имя вырвалось изо рта яростным шипением.– Ракшаса, – голос больше напоминал змею, чем человека. – Ракшаса, Ракшаса…Сразу после ее слов воздух перестал трещать. Волосы упали на плечи, руки бессильно повисли.– Ракшаса, – повторила она, но это был последний вызов.Шеду. Даэва. Ракшаса. Я никогда не слышал этих имен, но Дел их знала.– Свяжите их, – сказала она, – свяжите. Поставьте вокруг них камни. Запойте их в круг, который никто бы не смог разрушить.Внутренне я вздрогнул, вспомнив, как освободил их.– Запойте их, – шептала Дел, – запойте, – она замолчала, прижав ладонь ко рту и прикусив кожу.Песня изменилась. Я уловил это изменение, хотя оно было совсем тонким и понял, что пожелание Дел будет выполнено. Я не удивился, когда каждый Кантеада, образующий круг, медленно наклонился, положил что-то на землю и снова выпрямился. Не выпуская свечи из рук. Не прекращая песни.На земле лежали камни. Круглые гладкие камни, покрытые руническими узорами, похожими на те, что я видел на стенах пещеры мастера песни. Камни охраны, как лежавшие на вершине холма. Как камень, который я отбросил ногой, открыв круг. Освободив локи.Что-то ударило меня в живот. Изнутри, не снаружи: я вдруг вспомнил день, когда Массоу и Киприана отказались заниматься. День, когда каждый из них объявил, что его больше не интересует танец мечей. Не интересует круг.Теперь они были пойманы в круг такой же как тот, из которого их освободили.– Дел, – сказал я, – а как же остальные? Как же Адара и дети? Они мертвы?Я заметил, как под мокрыми от пота волосами сошлись светлые брови.– Не знаю, – обеспокоенно ответила она. – Их тела живы, но в них локи. Они не могут друг без друга.– А нельзя выгнать локи? Ведь раньше у них не было тел.Дел медленно покачала головой.– Я просто не знаю.Я посмотрел на локи. Нет, я посмотрел на женщину и ее детей. Я знал, хотя сомнения и оставались, что жители Границы живы. Где-то глубоко внутри каждого из них, куда не могли добраться локи, жил твердый дух, который заставлял вдову и ее детей продолжить путешествие, невозможное без помощи мужчины.– Давай спросим, – предложил я, и мы пошли к мастеру песни. Он не стоял в линии круга, он не пел. Его делом было создать песню и передать ее остальным.– Мастер песни, – позвал я, – осталось еще одно дело. Имена, которые ты слышал от локи, это имена настоящих людей. Имена женщины и ее детей. Люди с этими именами достойны жизни.Гребешок задрожал и застыл.Песня ловушки связывает.– Да, – сказала Дел, – мы знаем. Но локи назвали свои настоящие имена и освободили эти. Сила рассеяна. Можно женщине и детям вернуть их собственные имена?Кантеада нахмурился.Я облизнул сухие губы.– Ты мастер песни, – сказал я. – Я не сомневаюсь, что ты можешь создать песню, которая освободит их.Он взглянул на нас с тревогой.Песня грез могущественна. Я посмотрел на знакомые лица, за которыми теперь скрывались локи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119