Потом натянула на ноги пятнистую шкуру и подняла взгляд на меня. Я так погрузился в размышления, что не сообразил сесть и по-прежнему стоял у входа.Дел подтянула ноги к груди, обхватила руками прикрытые шкурой колени и слабо вздохнула.– Когда я сбежала от Аджани и его людей, мне некуда было идти. Все мои родственники погибли. Остался Джамайл, но его увели на Юг. Я понимала, что глупо пытаться спасти его без оружия, без подготовки… у меня бы ничего не получилось. Его продали бы в любом случае, а может и меня вместе с ним… И я пошла на Север. В Обитель Мечей.– Представляю, каково тебе было идти в одиночку.Дел откинула с лица спутавшиеся волосы.– Я пришла сюда, когда была на последнем месяце беременности. Но я все обдумала и точно знала, что делать. Я не хотела этого ребенка. Я не могла его любить. Он появился случайно, когда меня насиловал волкоголовый Северянин. Зачем мне нужен был такой ребенок?Действительно, зачем? В вопросе был смысл. Хотя звучал он до ужаса бездушно.– Вока позволил мне остаться и согласился оказать помощь, но заявил, что меня никогда не примут как истойя. Я упросила их дождаться рождения ребенка, когда я смогу показать им, чего стою, и они согласились. В середине зимы я родила Калле и как только немного окрепла, показала вока, что я умею держать меч, – она вздохнула. – Не так хорошо, как мне хотелось бы, но достаточно, чтобы убедить их в моих способностях. И они приняли меня.Мы с Дел провели вместе почти год. До этого она пять лет жила в Стаал-Уста. Первые месяцы она вынашивала ребенка. Значит Дел занималась около четырех с половиной лет.– Отлично, – сказал я, – за такое короткое время.Она не сводила с меня глаз.– Я не могла иначе, – отрезала она. – У меня была цель и я думала только о ней. Результат ты знаешь.– Месть.– Спасение, – поправила она, – сначала всегда спасение. Потом месть. Я хочу получить кровный долг у Аджани.– А вока хочет, чтобы ты заплатила кровный долг Стаал-Уста.– Снова выбор, – сказала Дел. – Убив Терона, ты дал мне передышку в год, чтобы я могла отдохнуть от мыслей о кровном долге. Я могла забыть о вызове на суд и остаться на Юге, свободной от вока, объявленной клинком без имени, – пальцы беспокойно теребили шкуру. – Но у меня есть имя, мое имя, и я не позволю им его забрать.– А если его заберет у тебя смерть?Она медленно покачала головой.– Меня похоронят в Стаал-Китра с Броном и остальными. Это достойная смерть. Мое имя будет высечено на дольменах и обо мне будут петь песни.Я скривился.– Такое, значит, бессмертие.Дел вздохнула.– Южанину этого не понять…– Я понимаю, что такое смерть, – оборвал я ее. – Я понимаю, что такое вечность. Твое имя может жить вечно, но ради этого не обязательно умирать.Дел перевела разговор на другую тему.– Здесь есть амнит, – сообщила она. – Ты же без него не можешь. И еда. Стиганд сказал, что мы не пленники. Мы можем делать и говорить что захотим, нельзя только покидать этот дом.– Стиганд это тот старик?– Да. А другой, самый молодой, Телек, – она улыбнулась, но только на секунду, словно ей не хватило сил сдержать улыбку. – Когда я уходила, он только получил ранг ан-кайдина. Кажется на нем это не отразилось. Он всегда был честным человеком.– А Стиганд нет?– Этого я не говорила. Он просто твердый. Требовательный. Его трудно понять, он из старой школы, как Балдур… Балдур был его лучшим другом, – она вздохнула. – Сам Стиганд предложил мне выбор, стать ан-кайдином или танцором меча… Я нанесла ему оскорбление, покинув Стаал-Уста. Он был уверен, что я останусь. А потом я убила Балдура и Стиганд возненавидел меня за это.Я его понимал. Но ей в этом не признался.– Телек кажется мне рассудительным.– Телек хороший человек. Он и его женщина взяли Калле и она растет в настоящей семье.– Но она не их дочь, – напомнил я. – Калле твоя.Дел снова спрятала лицо под маской и сквозь эту маску даже я не смог ничего разглядеть.– Может завтрашний день будет моим последним днем. Зачем говорить Калле, что она может потерять мать, которую никогда не знала? Которой у нее никогда не было.Дел не ждала от меня ответа, она говорила сама с собой.Морщины изрезали ее лоб.– Зачем забирать ребенка у единственных родителей, которых она знала, отдавать чужой женщине и говорить, что девочка должна любить ее как мать?Я так и не придумал, что ответить.Дел зарылась пальцами в волосы и откинула их с осунувшегося лица.– Разве, – срывающимся голосом продолжила она, – могу я принять девочку? Я не гожусь ей в матери.Делила, подумал я, годилась в матери больше, чем многие женщины. Я видел ее с детьми.Вот только этого ребенка я боялся. Мне был страшно оттого, кто она. Я чувствовал в ней угрозу.– Кстати о суде, – сказал я. – На что это будет похоже?– Конкретно? Не знаю, – Дел пожала плечами и легла на пол. – Выясним утром.– Я хотел бы знать заранее.– Имей терпение, Тигр. Мы должны оставаться здесь, пока за нами не придут.Я нахмурился.– Мы вообще не можем выйти? А как же…Она махнула рукой.– Ночной горшок вон там.Судя по всему, разговор был окончен, так что я завернулся в шкуры, вытянулся и уснул……и увидел во сне дюжины маленьких светловолосых девочек, цеплявшихся за меч Дел. Из-за них она не могла поднять оружие и нанести удар, который еще мог спасти мне жизнь.Когда нам принесли еду, я проснулся, поел и снова заснул. Северная прогулка брала свою дань – я невероятно устал. Думаю, что и Дел бы в этом созналась – она тоже спала.Я надеялся, что ее сны были приятнее моих.Я спал плохо и снова проснулся в середине ночи. Покрутившись с боку на бок, я наконец понял, что свое отоспал. Я поднялся, воспользовался ночным горшком и осмотрел дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119