Он вскочил с кровати, разбудив Сосию, и бросился в детскую, убедиться, что с Крексом все в порядке. Ребенок мирно спал, посасывая большой палец. Чувствуя себя немного дураком – даже больше, чем немного, – король вернулся в спальню.
– В чем дело? – спросила уже засыпавшая Сосия.
– Дурной сон, – ответил Ланиус.
Жена хмыкнула, кивнула и почти мгновенно засопела. А Ланиус долго не мог заснуть. Ему стало казаться, что называть визит Низвергнутого не более чем сном было несправедливо. Разговор сохранился в памяти четко, словно происходил с глазу на глаз, и был лишен обычной для сна неопределенности и расплывчатости. Он был реальным, юноша был готов поклясться жизнью.
Возможно, он заснул, возможно – нет. Так или иначе, утром он постоянно зевал и никак не мог сосредоточиться из-за сонливости. Увидев короля Граса, он заметил, что тот находился примерно в таком же состоянии.
– Дурные сны?
Грас кивнул.
– Можно сказать и так. Да, определенно можно. А у тебя?
– То же самое, – признался Ланиус. – Думаю, имен называть не следует.
– Да. – Тесть снова кивнул. – Согласен. Ты поверил своим снам?
– Поверил ли я им? Конечно. Поверил ли в то, что в них услышал? Не знаю. У него не было причин лгать.
– Я сказал себе то же самое. Вернее, продолжал повторять снова и снова, чтобы убедить себя. Рад, что ты поступаешь так же. Ему легко поверить.
– Было бы еще легче, если бы он не бил так сильно, – заметил Ланиус – Но мы – всего лишь смертные. Зачем ему тратить время на поиски лучшего пути, чтобы получить то, что хочет?
– Не то, что хочет, а то, что требует, – возразил Грас. – Большая разница.
– Да, скорее всего. У тебя свои методы заставить меня поступать так, как ты требуешь, и...
Лицо тестя окаменело. Ланиусу часто приходила эта мысль, но он ни разу не высказывал ее в присутствии Граса и сейчас испытал нешуточный страх, увидев, как злобно блеснули глаза под насупленными бровями.
– Ты никак не можешь понять, – едва слышно произнес старший король, – насколько ты испорчен и как мягко с тобой поступают. Мне следовало бы хорошенько отлупить тебя в качестве напоминания, но не хочу марать руки. Если хочешь понять разницу между методами Низвергнутого и моими, перейди на другой берег Стуры и стань рабом. Узнаешь все, что необходимо, хотя сомневаюсь, что урок пойдет тебе на пользу.
– Я... прошу прощения, – пробормотал Ланиус. – Зашел слишком далеко.
– Да, зашел. – Грас все еще кипел от злости. – Даже если бы я женил тебя не на своей дочери, а на дочери палача, то тебя ожидала бы более легкая участь, чем в руках Низвергнутого. – Он резко развернулся и ушел.
У Ланиуса горели уши. Хуже всего было то, что Грас был прав. За грубость и глупость следовало получить по заслугам. Впрочем, понимание этого не делало переживаемые чувства более приятными.
Он едва слышно пробормотал слова, услышанные как-то из уст рассерженного стражника. Беда в том, что и в его словах была правда. Он не мог поступать так, как хотел, и только потому, что узурпатор не позволял ему. Это не означало, что Грас считал весь мир принадлежащим ему по праву. Просто он не хотел рисковать.
Несомненно, боги учтут это при вынесении решения, когда Грас предстанет перед ними, закончив свои дни на земле. Он, конечно, надеялся на счастливую жизнь после смерти. Впрочем, все это практически не имело значения для Ланиуса. «Грас может говорить что угодно. Я не раб, но и свободным себя не считаю. И он ошибается, если думает, что мне нравится такое положение».
Грас старательно избегал встреч с Ланиусом в течение нескольких следующих дней. Если бы такая встреча произошла, он, вероятно, ударил бы юношу по лицу, настолько сильным было искушение. Мало-помалу он стал понимать, что раздражал Ланиуса ничуть не меньше, чем зять раздражал его. Хотя разве для этого был повод?
Ланиус тоже не искал встреч с ним. Может быть, это означало, что молодой король испытывал некоторое смущение, но Грас не готов был поспорить об этом. Скорее всего, Ланиус все еще кипел от злости. В конце концов, им еще предстояло многое сделать вместе. С точки зрения Граса, примирение могло подождать.
Он не пытался увидеть Алсу. В последний раз их встреча закончилась не совсем так, как он хотел. Могло быть и хуже, если бы Эстрилда узнала о его разговоре с колдуньей. Впрочем, он не стал прятаться, увидев волшебницу в коридоре.
– Тебя не мучили кошмары? – спросил он.
– Мучили.
Если бы ответ был другим, Грас был бы уверен, что она говорит неправду. Лицо женщины поражало своей бледностью, кожа туго обтягивала проступившие скулы.
– У меня были кошмары. Он пытался отомстить.
– Ты знала, что он попытается это сделать?
– Не думала, что таким способом. Знала только, что мне придется пожалеть о заклинании. Он мог бы поступить и хуже – все еще может.
– Ты веришь в то, что он сказал тебе во сне? – Грас задумался на мгновение и решил задать вопрос по-другому – Когда он говорит, остается только верить. Как ты заставляешь себя перестать верить, когда просыпаешься?
– Я просто знаю, что он лжет, – ответила Алса. – Когда мы встречаемся, так сказать, с глазу на глаз, я не могу не верить, потому что он слишком силен. Но даже в этом случае я знаю, что проснусь и пойму, как он пытался одурачить меня.
– Что я мог бы сделать, если бы у меня был Скипетр милосердия?
Алса удивленно подняла брови.
– Не знаю, ваше величество. Скипетр слишком долго находился в руках Низвергнутого. Я не могу сказать, на что он способен. Будет умнее, если вы спросите об этом короля Ланиуса. Он изучал древние времена и все, что к ним относится, верно?
– Да, но он не волшебник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157