Скоро, возможно очень скоро, он наступит, и тогда я заберу его навеки, оставив тебя проливать безутешные слезы.
— На то твоя воля, Величайший из Богов, — ответил Мастер Синанджу. — Но до этого часа он мой, и я требую его возвращения.
Голос Шивы надолго замолк. Наконец он произнес:
— Не пытайся противиться моей воле, Мастер Синанджу.
Чиун еще раз поклонился.
— Я лишь песчинка на дороге, по которой мчится неумолимая колесница судьбы.
— Неплохо сказано. А теперь, я возвращаю твоего погибшего тигра.
Храни его силы, ибо настанет час, когда они мне потребуются.
И с этими словами горевший в глазах Шивы огонь начал меркнуть.
Заострившиеся черты лица расслабились, веки закрылись, и Римо, словно сдувшийся воздушный шар, мягко опустился на землю.
Билл Роум осторожно подошел поближе, Шерил, зажавшая рукой рот, укрылась за его плечом.
— Он... мертв? — спросил Роум.
Чиун помедлил с ответом. Приложив ладонь к груди Римо он ощутил слабое, но ровное сердцебиение.
— Да, — наконец, ответил Мастер Синанджу. — Его не стало.
Шерил, не обращая внимания на копоть и грязь, опустилась на землю, и закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, но она не проронила ни звука.
— Если хотите, — тихо сказал Билл Роум, — мы похороним его на земле Сан Он Джо. Я не верю, что в вашей легенде говорится то же, что и в моей, но я дал слово.
— Нет, — торжественно проговорил Чиун, осторожно беря тело Римо на руки. — Я понял, что ты был прав, Санни Джо Роум. Только потому, что наши предания в чем-то совпали, мы не можем считаться братьями. Я забираю Римо домой. Отведи меня туда, откуда улетают самолеты, я подожду, пока смогу увезти своего погибшего сына.
Билл Роум кивнул. Взгляд его скользнул по дымящимся обломкам танка.
— Бронзини тоже не стало. Ни один человек не смог бы выжить после такого чудовищного взрыва.
— После смерти он стал тем, кем в жизни лишь притворялся, — сдержанно заметил Чиун.
— Да, он погиб, как герой. Жаль, что никто не успел заснять это на пленку. Он был бы доволен.
Внезапно в небе над городом появились несколько большегрузных С-130. Из них одна за другой посыпались маленькие черные фигурки, над которыми раскрывались белые бутоны парашютов. Казалось, кто-то бросил на гладь голубого шелка горсть пушинок.
— Похоже, это десант рэйнджеров, — подняв голову, сказал Билл Роум.
Мастер Синанджу не стал смотреть в небо.
— Слишком поздно, — мрачно проговорил он. — Они всегда появляются слишком поздно.
Глава 23
Прошла неделя. Неделя, за которую потрясенная страна пыталась прийти в себя. Юма была объявлена зоной национального бедствия, и в город потекли добровольцы и пожертвования еще до того, как были преданы земле тела погибших. Конгресс провел собственное расследование произошедшего, но в окончательном отчете, когда он лег на стол президента, ни на одной из шестнадцати тысяч страниц не говорилось о том, что на рождество главнокомандующий отдал приказ сбросить ядерную бомбу на американский город.
Эта печальная страница истории Соединенных Штатов не был занесена в анналы, и поэтому лишь горстка людей знала о том, что Юму спасло лишь телевизионное обращение ныне покойного Бартоломью Бронзини. И еще, из-за этого упущения дебаты, разгоревшиеся вокруг подлинной роли Бронзини в Битве за Юму так никогда и не были прекращены.
Постепенно, страна возвращалась к нормальной жизни. Первого января отмечался Новый год, и пришедшее с ним новое десятилетие, и, хотя обычные торжества не были на этот раз такими пышными, никто не встречал этот праздник с такими глубокими чувствами, как жители Юмы, штат Аризона, где многие американцы впервые по-настоящему узнали, что значит быть свободными.
* * *
В первый день наступившего нового года, Римо Уильямс открыл глаза. Он увидел перед собой белоснежный потолок отдельной палаты в санатории Фолкрофт. В голове его царила такая же девственная пустота.
В первый момент врач подумал, что глаза открылись лишь под воздействием бессознательного рефлекса — его пациент находился в коме уже целую неделю.
Проверив реакцию зрачков, он бросился к телефону и вызвал доктора Харолда У.
Смита.
Войдя в палату, Смит первым делом тактично выпроводил врача, и, лишь когда тот удалился, присел к кровати, на которой лежал Римо, отметив, что ужасные синяки, покрывавшие его шею, уже начали проходить. Обращенный на доктора взгляд Римо то и дело затуманивался.
— Смитти, — хрипло проговорил Римо.
— Что ты помнишь? — прямо спросил Смит.
— Падение. У меня не сработал парашют. Я пытался уменьшить вес, чтобы спланировать, и у меня почти что получилось, но потом я допустил ошибку.
— Какую же?
— Открыл глаза. До этого момента, все шло замечательно. А потом пустыня словно обрушилась на меня. После этого, помню только темноту.
— Тебе сильно повезло, что ты остался в живых. На шее оказалось всего лишь растяжение связок. Поразительно, как ты ухитрился ее не сломать, — Все просто. Я всего лишь упал лицом вниз. А где Чиун?
— Я сообщил ему, скоро он будет здесь. Римо, есть несколько вещей, о которых ты должен узнать...
Упираясь обеими руками в матрас, Римо, кряхтя, попытался приподняться.
— Какие именно?
Прежде, чем Смит успел ответить, в комнату проскользнул Мастер Синанджу. На нем было простое голубое кимоно без рисунка.
Римо слабо улыбнулся.
— Привет, Папочка. Знаешь, по дороге на съемки со мной приключилась странная штука.
Суровое лицо Чиуна тут же смягчилось, но затем, как только он увидел под стоявшей на столе маленькой елкой бирюзовую коробочку, застыло снова.
— Давно он пришел в себя? — спросил Мастер Синанджу у Смита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93