Туфли на ней были золотые. Сегодня ее духи были для улицы, менее мускусные, чем накануне, но столь же пьянящие.
— ...посему я попросил сеньориту О'Доннелл сопровождать вас в качестве переводчика и моего агента в случае возникновения спорных моментов. Вы меня не слушаете?
— Нет, — признался Паркер. — Не совсем.
Франко вздохнул.
— В шестидесяти километрах от Лос-Чилоса есть большое ранчо, принадлежащее богатому янки. Он согласился, чтобы вы использовали старую «финку», жилой дом, как штаб-квартиру. Разумеется, мы платим ему за это большие деньги, понятно? Он не хочет вмешиваться, так что все расчеты и повседневные дела будут вести его люди, и никто из них не говорит по-английски. Так что Дита пойдет с вами как переводчик и главный офицер связи...
— Дита?
— Афродита О'Доннелл Гонсалес. Она предпочитает, чтобы друзья звали ее Дита.
Паркер повернулся к молодой женщине и спросил:
— Мне звать вас Дитой?
— Так легче. Мое полное имя слишком длинное.
— Так это значит, что мы будем друзьями.
Он надеялся, что его усмешка ближе к улыбке, чем к сальной ухмылке.
— Возможно.
Паркер собрался с духом и последовал за Франко, который уже двигался к двери с надписью «Салидас».
— И какое у нас прикрытие?
— Как я предположил вчера, исследователи джунглей. На землях Томаса Форда джунгли не расчищены... На рубку нет текущей лицензии, так что вопросов к вашим парням не будет.
«Тем не менее, похоже, все будет о'кей», — подумал Паркер, ощущая за своей спиной присутствие Диты.
Невысокая густая трава, неожиданно горячее солнце, а позади — здания аэропорта, окруженные бугенвилеями и какими-то цветами со сладким жасминным запахом, и менее чем в двадцати километрах — скалистые, поросшие лесом склоны и зазубренные пики вулканов Барва и Поас, и эта высокая стройная богиня рядом с ним — Гудалл снова почувствовал заманчивость всего этого. Он взглянул на часы: уже снова четверг. Они, должно быть, разыскивают его, расспрашивают Мэри и соседей. Не вернуться ли ему? Внезапно остро накатила тоска. Может быть, он должен найти способ исчезнуть оттуда. Но если он это сделает, он потеряет их. Мэри и мальчиков. В любом случае он хочет увидеть, как Джек получает своего «жука». Тень упала на землю перед ним, и он увидел над собой крыло и шасси тупоносого «бивера», выкрашенного в белый цвет.
— Тупой английский ублюдок.
Гудалл гневно вскинулся, но встретил широкую веселую улыбку, мелькнувшую на худом лице под короткими желтыми волосами. Говоривший носил бежевый льняной костюм сафари и был типичным австралийцем. Судя по лицу, он был старше, чем можно было подумать, глядя на его фигуру, и Гудалл решил, что да, здесь есть еще парень, который не может смириться со штатской жизнью и берется за грязную работу, чтобы применять кое-что из тех ноу-хау, которым он научился, летая на «харриерах» и «торнадо».
— Дуг Харви. Полетите со мной, — он взглянул на их вещмешки. — Предъявлять багаж не нужно. Киньте их за сиденья.
Он провел их в кабину, всех, кроме Франко, который резво развернулся на пятках и вернулся назад. Возникло минутное замешательство — кто куда сядет. Кто сядет рядом с Дитой? Она села позади Харви. Паркер и Гудалл заняли два места сзади, но Паркер оказался напротив нее, и это означало, что он мог видеть ее профиль и болтать, наклонившись к ней. К черту все, должность должна давать некоторые привилегии.
Харви отцепил радиотелефон с консоли перед собой, нацепил наушники и микрофон. Он щелкнул переключателем, и они услышали его голос, слегка искаженный.
— Мы полетим на высоте двух тысяч метров, так что давление и температура проблем не вызовут. На месте будем предположительно через час. Погода хорошая, и хотя облака могут начать собираться, мы успеем прежде, чем начнется вечерний шторм. Кофе и напитки — позади вас, там же туалет, который, как я надеюсь, вам не понадобится. Не курить. Совсем.
Он щелкнул еще парой переключателей, затем запустил винт. Когда они оторвались от земли, Гудалл почувствовал мгновенную панику. Летал ли он когда-либо на таких маленьких самолетах? Да, однажды, из аэропорта Ньюкастла, часовая экскурсия в день рождения Джека, когда тому исполнилось десять. И ему было плохо.
Панорама, открывающаяся за иллюминаторами, скоро отвлекла его мысли от столь низменных забот. Видны были городские массивы и трущобы Сан-Хосе, Хередии и Алахуэлы, соединенные сетью дорог, длинная линия гор, рассеченная расщелинами, поросшая лесом, с вулканами, поднимающимися справа. Слева был залив с синей водой, заполняющий пространство между белым песком пляжей и полуостровом. Хотя это был только залив, это был тот же самый Тихий океан. Гудалл никогда прежде не видел его с восточного берега. Но почти сразу они повернули к северу, оставляя вулканы позади, пересекли горы в самом широком и низком месте, и на миг увидели, как пояснил Харви, Тихий и Атлантический океаны одновременно — но Тихий был уже позади, а Атлантический, в ста шестидесяти километрах к востоку, был скрыт дымкой. Теперь они направлялись к северу через холмистую равнину. Деревушки теснились на ней, окруженные полями, разделенными на квадраты. Было неясно, что же там растет — может, сахарный тростник и бананы, но вероятнее всего — маис, а еще там выращивали свиней и кур. Затем показалось пастбище больших размеров с черными коровами, крошечными, как муравьи, и редкими деревьями. С правой стороны, все чаще и чаще показывались нетронутые джунгли. Тень облака двигалась внизу, превращая изумруд и золото в пурпур и индиго. Гудалл подумал о Борнео и Папуа, но там все было другим, более плоским, ничего столь же огромного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70