— Сейчас! — крикнул Сергей. — Вы меня простите...
— Это вы меня простите, Сережа. Видите, какая история...
— Но вам здесь оставаться нельзя.
— Да что со мной случится?
— Нет, я вас не оставлю. — Сергей на секунду задумался. — Знаете что, поехали с нами в авиаполк. Там, что ли, поживете, пока я вернусь.
— Вернетесь?
— Обязательно. Завтра или послезавтра. Я вас не брошу. Взялся за гуж...
— Как жаль, — сказала Аня.
— Чего?
— Что я вас не встретила раньше...
В авиаполку их уже ждали. Дока и Пастуха тут же посадили на истребитель. Артисту и Мухе придется подождать.
Они втроем, с Аней, махали руками, когда истребитель разгонялся и взлетал, покидая город, который оказался центром мирового события, о чем, правда, никто, кроме очень узкого круга людей, не знал.
Глава восьмидесятая
— ...Они держат их не на шахте. Понял? Шахты для испытаний, а людей они держат в административном поселке. Это километрах в пяти. Сюда они свезли заложников и здесь же держат арсенал. Только что один человек Иванова загрузил в машину три «винтореза» с боекомплектом и погнал в город... Круто ребята подготовлены, если у них на вооружении такая техника.
Машину, из которой Артист вел сейчас разговор с Пастухом, ребята загнали в лес, сразу за поселком, и замаскировали на всякий случай ветками. Боцман и Муха наблюдали за передвижениями на полигоне прямо там, в непосредственной близости от противника, укрывшись в развалинах котельной, а вот Артист вернулся к машине сразу, как только заработала рация.
Аня все-таки напросилась, и ребята не оставили ее в авиаполку, взяли с собой. И правда, что ей делать в воинской части? Пусть пока поживет в Кулябе.
Но оставаться одна дома Аня отказалась наотрез.
— Я теперь поняла, какие вы подвиги совершаете. Я, между прочим, младший лейтенант запаса, проходила курсы военфельдшеров, я вам пригожусь.
И ребята сдались, но на том только условии, что Аня никуда влезать не станет.
Сейчас она, как мышка, сидела в машине и слушала переговоры Артиста с Пастуховым.
— Сколько там у Ладена бойцов? — спросил Пастух.
— Было шесть человек, но один минут десять назад уехал. Так что теперь пятеро.
— А у Джефа?
— Кого?
— У Иванова?
— Трое.
— Сколько заложников?
— Тоже трое. Еще какая-то женщина и ребенок.
— Значит, они в поселке?
— Да. Это заброшенный поселок. Он уже почти разрушился. Заложников они держат в бывшем административном здании. Оно самое высокое и меньше всего разрушено... Серега, у нас хорошие позиции. Мы готовы начать действовать в любую минуту.
— Уверен?
— Абсолютно.
— Значит, так, запоминай. — Голос Пастуха был уверенным и решительным. — Заложников надо освобождать. Узнает об этом Иванов или не узнает, уже не так важно.
— Я понял.
— Самое главное. Не знаю, как талибы, а у Иванова ребята очень серьезные. Возможно, это бойцы террористического спецподразделения...
— Ни хрена себе.
— ...поэтому предельная осторожность, Семка! Понял?
— Понял.
— Шахты рвани re к чертовой матери.
— Есть.
— А потом — уничтожить суперсейсмограф.
— Есть.
— Ну тогда — удачи...
Когда сеанс связи с командиром закончился, Артист осторожно, приложив указательный палец к губам, что означало — тихо, — подмигнул Ане и, стараясь не издать ни одного мало-мальски громкого звука, выбрался из машины и прихватил с собой все оружие и снаряжение.
Через пять минут Артист уже плюхнулся между Мухой и Боцманом.
— Ну что? — спросил Муха, не отрываясь от оптического прицела, который использовал в качестве подзорной трубы. Находились они метрах в двухстах от заброшенного административного здания, где люди Иванова и Ладена держали заложников.
— Пастух просил передать, чтобы начинали, — сказал Артист, выкладывая из спортивной сумки три автомата Калашникова, снабженные подствольными гранатометами, десяток запасных обойм и гранаты.
— Понятно, — сказал Боцман, — значит, заложников надо вытаскивать как можно быстрее. Ну мы как всегда. Попали в самое нужное место и в самое подходящее время.
— Работа у нас такая, — отозвался Муха. — Попадать в это самое место.
— То есть, — сформулировал Боцман, — пока другие будут смотреть в бинокли и слушать наушники, мы подставим свои задницы под пули.
— Совершенно верно, — кивнул Артист.
— Хорошенькое дело...
— "Винторезы" мне их не нравятся, — пробурчал Муха. — Откуда они их взяли? И что у них в таком случае еще имеется?
— Не знаю, что у них там еще имеется, — сказал Артист, — но кто они такие, Пастух мне рассказал. На всякий случай.
— Ну?
— Террористы.
— Не понял?
— Диверсионное спецподразделение.
— Это как те черные маски?
— Вроде того.
— Ну и развелось у нас убийц.
— А мы кто, по-твоему?
— Мы — хорошие и убиваем только плохих парней.
Муха оторвался от оптического прицела и посмотрел на Артиста.
— А хорошего чего-нибудь Серега нам не сказал?
— Сказал, что вылетает к нам, как только закончит в Москве.
Муха усмехнулся.
— Ладно, — сказал он. — Мы тут раньше разберемся.
— Ну вот, — заметил Боцман, — а вы еще не хотели брать с собой стволы. Глянем, мол, одним глазком и вернемся. Хороши бы мы были... Ну что ты там высмотрел?
Муха положил прицел и вздохнул.
— Главное, мужики, — сказал он, — что все там спокойно. Они, конечно, ребята не промах и ситуацию секут, но наезда на себя не ждут. Это точно.
— Один — ноль в нашу пользу.
— Два — один в их пользу, — возразил Боцман. — Их девять. Мы пока только сокращаем счет.
— Теперь дальше. Их по-прежнему торчит пять человек. Трое где-то внутри, один на крыше и один на первом этаже рядом с главным входом. Где сейчас заложники, сказать сложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98