Падая, схватился за ствол автомата, дёрнул на себя — немец взвыл и рухнул навзничь. Напарник, злой, как черт, — надо же упасть в такой момент! — уже сидел верхом на оглушённом, прилаживая кляп. Пичкарь остановил его:— Не спеши, сначала поглядим, чего они стоят. Говорил же командир…Связанных немцев уложили под деревом. Пичкарь своим фонариком посветил в лицо тому, которому вывернул плечо. Немец заморгал:— Аллее эрцелен, майн готт, аллее, аллее… Даваю унзер гехаймнис, даваю… Ферштейн зи? Все расскажу, боже мой, все, все… Выдам наш секрет. Понимаете?

И вытащил у «камрада» карту.Выяснилось, что и они — разведчики. Таких стоило брать.…Да, это были уже не те вояки, которых он видел в 38-м. Эти не станут орать по любому поводу: «Зиг хайль!» Победе слава! (нем.).

и не торопятся талдычить о голосе немецкой крови. Идут смирные, как овечки в отаре, и даже довольны, что попали в плен, — вот как спешат подальше от своих…«Языки» оказались настолько «образованными», что за ними прислали машину из дивизии. Командир батальона — довольный, ободрённый — расхаживал по комнате, потом остановился возле Пичкаря — тот всё ещё стоял у дверей.— Покажи, где брали.Пичкарь разгладил карту, поискал, обвёл кружком ниточку ручья.— Ну-ну, — протянул командир. И непонятно было — хвалит он ротного или осуждает. По его приказу Пичкарь изложил разведку в подробностях. Умолчал только о том, как напарник свалился в ручей.— Ну, а если бы они схватили вас?Ротный ответил, не отводя взгляда:— Что ж, пошёл бы Пепик. Или ещё кто… Командир отпустил его. И задумался: вспомнил, что недавно в разведотделе корпуса спрашивали о подходящих людях для заброски за линию фронта. Колебался — предлагать ли Пичкаря: жаль было расставаться с этим ловким парнем. Но в разведотделе сами упомянули о ротном, спросили его мнение. Командир знал, в чём дело: в боевых сводках все чаще и чаще упоминались партизанские отряды, терзавшие фашистские тылы в Закарпатье, в горах Словакии и в лесах Моравии. А Пичкарь очень подходил для такого дела. Но командир не был осведомлён о главном. Офицер, выполнявший задание начальника своего отдела по отбору будущих разведчиков, интересовался Пичкарем не случайно. Фамилию Пичкаря подсказал сам начальник разведотдела, отбиравший надёжных людей вместе со своим советским коллегой — добродушным майором. Он остановился на личном деле Пичкаря потому что сам майор спросил — не слыхал ли его чехословацкий друг о таком товарище — Дмитрие Пичкаре бывшем пограничнике? И узнав, что есть такой в их корпусе, начальник попросил выяснить — насколько он готов для работы в фашистском тылу.Но ни начальник разведотдела корпуса, ни его друг советский майор не знали другого. Что смертельно больной кадровик из далёкого леспромхоза, вспомнив молодого лесоруба, напоминавшего ему боевого друга из Карпат, с которым бил фашистов в Испании, напишет о Пичкаре своему командиру, вышедшему в отставку. И что старый генерал при случае подскажет своему ученику, навестившему его, фамилию и координаты этого закарпатца — так, на всякий случай. И что этот случай действительно придёт, когда по всему фронту советские войска развернут свои освободительные бои в Восточной Европе и когда фронт будет нуждаться в тысячах новых смельчаков, умеющих действовать на чужой территории, захваченной фашистами. Вот ученик седого генерала и назвал фамилию Пичкаря майору, откомандированному к боевым чехословацким друзьям…Однажды утром его вызвали в штаб и вручили предписание: отбыть в Москву.С тех пор Дмитрий Пичкарь перестал существовать надолго. Его будут искать — сначала враги, а потом друзья. Он будет значиться расстрелянным — по крайней мере, по документам гестапо, по тюремным книгам. И только спустя много лет отыщется утерянный след… IV Просыпались рано, когда за окном даже не просматривался разлапистый дуб над прудом, прикрывавший полдома. Просыпались из-за непривычной, какой-то оглушительной, всеобъемлющей тишины. Вот уже месяц, как жили вдвоём в этой угловой комнате, на втором этаже старинного дома, сохранившего следы былой роскоши. Они — Людвиг Крейчи из Чехословакии и черноусый приземистый галичанин, которого называли здесь Володей. Что Володя из Западной Украины, Дмитро догадался в первый же час знакомства — по выговору: сосед очень мягко произносил шипящие.Казалось, труднее всего забыть своё «я», стать другим человеком, с чужой биографией, с положенной, согласно этой биографии, речью, образом мыслей и даже характером. Ведь он, Пичкарь, никогда не мечтал о профессии разведчика. Его всегда тянула к себе мирная, обычная, трудовая жизнь. И как только вспоминал о родных Карпатах, горечь и тоска сжимали его сердце. Он во многом уже разбирался: годы жизни на советской земле, годы самых тяжёлых испытаний прошли не бесследно. И встречи с добрыми людьми — они тоже оставили в сердце глубокие следы. Пичкарь понимал, что на Верховине не может остаться после войны по-старому, верил, что жизнь изменится. И, наверное, тоска и мечта по этой новой жизни, хранимые глубоко в душе, позволяли быстрее осваивать трудные уроки невидимой войны.Он очень скоро свыкся с биографией Людвига Крейчи, даже ловил себя на том, что как будто видит себя со стороны — в качестве чиновника лесосплавной конторы. Ему подобрали очень подходящую легенду, в какой-то мере близкую его мирной профессии — должность управляющего отделением фирмы «Сольва» в Сваляве. Правда, потом он совсем легко расстанется с Крейчи. Но произойдёт это не на учебном занятии…Новичок преуспевал. Он обладал отличной реакцией, казалось, даже прирождённой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41