Саймон оказался в той части замка, где
раньше никогда не был, и ступал осторожно, тщательно взвешивая свои
решения у каждого поворота.
Когда коридоры стали совсем темными, он стал ступать еще легче. И
правильно сделал, потому что когда он ощутил ногой край ямы, ему хватило
времени броситься назад, и он пошел дальше, перепрыгнув яму. Многие кинули
бы в провал камешек или какую-нибудь безделушку, чтобы понять, чего они
избежали. То, что Саймон этого не сделал, и отражало его уникальный
талант. Он избежал опасности, и все остальное для него - не важно. Его не
интересовало, десяти футов глубиной яма или тысячи. Если бы он упал в нее,
конец был бы один.
Между прочим, если бы он все же бросил камешек, тот падал бы
одиннадцать с половиной секунд и упал бы с еле различимым всплеском.
Он крался своим путем, а крошечный видеоскоп, размещенный под
потолком, в тени, без устали покачивался туда-сюда, как глаз паралитика.
Саймон заглянул за угол, и всего в футе от себя увидел молодое,
открытое лицо стражника, прислонившегося к стене и положившего шлем у ног.
Он отдыхал. Ждал, когда кончится его нормальная, двойная смена. Больше
всего он хотел бы сразу же отправиться в Стендон с парочкой своих
закадычных друзей, осушить несколько кувшинов и, если им позволят
средства, сбросить напряжение или в "Красном Фонаре" - проклятье, после
гибели Уильяма прошлой ночью туда ходить запрещено - значит, это будет
"Кошкин дом". Он улыбнулся от этой мысли. Потом заметил половину лица,
появившегося из-за угла.
Он открыл было рот, чтобы окликнуть появившегося. Не вполне всерьез,
потому что тот никак не мог быть врагом. Тот должен был бы миновать по
меньшей мере три поста, и он услышал бы шум, если бы завязалась
какая-нибудь драка. Итак, это должно быть один из его товарищей. Именно
поэтому стражник двигался медленно - спешить некуда.
Саймону, со своей стороны, нужно было поторапливаться. Он скользнул
за угол грубой каменной стены, уже сжимая нож в правой руке, острием
вверх. Двумя пальцами левой руки он ткнул стражнику в глаза. Чтобы
защититься, юноша откинул голову, подставить шею. Саймон ударил ножом, и
тонкое, как иголка, острие вонзилось под подбородком стражника, прошло
через рот и, проломив тонкую кость черепа, вонзилось в мозг.
Он крепко держал рукоятку ножа, чтобы дергающаяся голова не слетела с
лезвия.
Саймону уже приходилось убивать ножом таким образом, и он заметил,
что на сей раз не почувствовал знакомого покалывания тыльной стороны руки.
Мальчишка, которого он только, что убил, еще не брился.
Он оттащил мальчишку, почти не запачкавшись кровью, в самый темный
угол и пошел дальше. Еще один видеоскоп бесцельно вращался над его
головой.
Эта часть замка была старой, старше самой династии Мескарлов.
Возможно, она даже пережила нейтронные войны. Эти высеченные скалы,
глубоко погруженные под поля и леса, смогли уцелеть, когда весь мир чуть
не погиб. Бороздки на камнях, толщина стен, превосходившая всякое
изображение - все говорило о древности, мрачной, влажной, гнетущей.
Наконец Саймон оказался возле железной решетки, преграждавшей путь к
подземным темницам. За решеткой, старой и поржавевшей, был виден ряд
низеньких деревянных дверок, обитых железом. В дверках были маленькие
решетки на уровне глаз и возле пола. И ничего больше. Ни стражи, ни замка
на воротах. Возле одной из дверей висела связка ключей. Тут-то Саймон Рэк
уверился, что кто-то помогает ему. Но кто и почему? Для Саймона этот
вопрос был неуместным. Путь был только один.
Дальше!
Его острый слух внезапно уловил какой-то звук. Из-за одной из
запертых дверей доносилось бормотание. Если только двери были заперты!
Он осторожно спустился по стертым ступеням, остановился внизу и снова
прислушался. Никаких звуков, кроме этого монотонного жужжания. Шум походил
на мелодию, но не вполне. Не первая дверь, не вторая, не третья, не
четвертая, не пятая. Вот, шестая. Именно рядом с этой дверью и висела
связка ключей. Все ключи - старые и ржавые; один - блестящий и смазанный
маслом.
Саймон прижал ухо к двери камеры. Он услышал только одно странное
слово и тут же понял, что нашел старшего лейтенанта Богарта. Понять это
было нетрудно - кто еще в замке "Фалькон" мог знать все слова
"Астролетчицы Джейн" - невероятно длинной, с многочисленными повторами
баллады, описывающей различные приключения и сексуальные злоключения юной,
цветущей леди - коммодора СГБ. Богги как раз приступил к одному из лучших
и наиболее причудливых пассажей, где героиня попадает в искажающий
передатчик материи, что приводит к странной перегруппировке ее половых
органов. Возникающие возможности почти бесконечны, и все - очень, очень
неприличны.
- С-с-с!
- Ссы сам, педераст дерьмовый! - пение продолжалось.
- Мастер Зебадия (на тот случай, если кто-то подслушивает), может
быть, прекратите? Мастер Зебадия!
- Симеон? Заходи, снимешь меня с этой уделанной дерьмом охапки
соломы.
Симеон нисколько не удивился тому, что именно начищенный ключ подошел
к замку, как и тому, что Богги был всего лишь связан тонким шнуром, а не
прикован цепью или кандалами к сочащейся влагой стене. Ножом он перерезал
веревку, и Богги был свободен.
Пользуясь той же технологией, что и на кровати в "Красном Фонаре" -
казалось, прошло несколько дней, но с тех пор минула едва ли половина
суток - Саймон быстро поведал Богги, что произошло и что он собирается
делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49