Тот отчаянно сопротивлялся, но что-то безжалостно давило на его сознание, подавляло и угнетало.
Сзади была стена, а напротив – Мул, костлявое пугало с огромным носом и тонкими губами, растянутыми в страшной улыбке.
Мул сказал:
– Ваша песенка спета, Ченнис. И ваша, и всего Второго Фонда, вернее, того, что было Вторым Фондом. Было!
Чего вы ждали? Почему не отобрали у Притчера бластер? Для этого не требовалось физических усилий. Вы ждали меня, не так ли? Вы не хотели возбуждать моих подозрений.
Но у меня не было подозрений. Я все знал. Я хорошо все знал, Ченнис из Второго Фонда.
Чего вы ждете теперь? Вы произносите какие-то слова, надеясь, что звук вашего голоса пригвоздит меня к месту? Вы говорите, а внутри вас что-то сидит и ждет, ждет, ждет. А никто не идет. Никто из тех, кого вы ждете. У вас нет союзников, Ченнис, вы здесь один, и останетесь один. Знаете, почему?
Потому, что ваш Второй Фонд просчитался в пух и прах в отношении меня. Я давно разгадал ваш план. Ваши психологи думали, что я прилечу сюда вслед за вами и попаду в расставленные ими сети. Вы были хорошей приманкой для бедного, глупого и слабого мутанта, который очертя голову рвется к власти. Вот, я здесь. Но пленник ли я?
Неужели им не пришло в голову, что я не появлюсь здесь без флота? Неужели они думали, что я поведу с ними переговоры или дам новую отсрочку?
Двенадцать часов назад мои корабли атаковали Ницу. К настоящему моменту они выполнили задание. Ница лежит в руинах, крупнейшие населенные центры стерты с лица земли. Сопротивления не было. Второго Фонда не существует, Ченнис! А я, слабый, чудаковатый урод – хозяин Галактики!
У Ченниса хватило сил лишь на то, чтобы мотнуть головой и слабым голосом пробормотать:
– Нет! Нет!
– Да! Да! – поддразнил его Мул. – Вы единственный оставшийся в живых, и то ненадолго.
Последовала короткая напряженная пауза, и Ченнис застонал от внезапной боли, проникшей в самую глубину его сознания.
Мул отпустил его и пробормотал:
– Не то. Твое отчаяние – маска. Твой страх – не тот, что сопровождает гибель идеала. Это ползучий подлый страх собственной смерти.
Мул слабой рукой схватил Ченниса за горло, и Ченнис почему-то не смог оторвать от себя эту тонкую руку.
– Ченнис, ты залог моей правоты. Ты должен уберечь меня от просчета или недооценки каких-либо обстоятельств.
Настойчивый, требовательный взгляд Мула сверлил мозг Ченниса.
– Скажи, я верно рассчитал? Я перехитрил ваших психологов? Ница разрушена, полностью разрушена, почему же твое отчаяние ненастоящее? Где правда? Мне нужна правда! Говори правду, Ченнис! Я недостаточно глубоко проник в тебя? Опасность еще существует? Говори, Ченнис, что я сделал не так.
Ченнис почувствовал, что слова вопреки его воле стали выползать из горла. Он кусал язык, сжимал зубы, напрягал горло, но напрасно. Они проталкивались, царапая горло и язык и разжимая зубы.
– Правда… правда…
– Правда? Что еще нужно сделать?
– Селдон основал Второй Фонд здесь. Здесь. Это правда. Психологи прилетели и взяли власть в свои руки.
– Прилетели куда? В Ницу? – Мул запустил невидимые щупальца еще глубже, захватил что-то и резко рванул. – Ницу я уже разорил. Ты знаешь, чего я хочу. Говори!
– Не в Ницу. Я говорил, что психологи могут не иметь официальной власти. Ница – это прикрытие, – слова складывались сами собой, противно каждому атому его воли. – Россем – вот где…
Мул разжал руку и Ченнис, воплощенная мука, упал на пол.
– И ты хотел меня обмануть? – спросил Мул почти нежно.
– Я тебя обманул! – это была последняя искра сопротивления.
– Не надолго! Я поддерживаю связь с моим флотом. Разгромим и Россем – не жалко! Но сначала…
На Ченниса надвинулась темнота. Он поднял руку, пытаясь отвести ее от разрывающихся глаз, но не смог. Темнота давила, душила, жгла. Испуганное сознание все отодвигалось назад, назад… Последнее, что увидел Ченнис – это ликующий Мул: смеющаяся спичка с дрожащим от смеха носом.
Потом все пропало. Темнота ласково обняла его. Она окончилась яркой вспышкой. Некоторое время слезы мешали Ченнису смотреть, но постепенно зрение вернулось к нему. Болела голова, все тело сковывала слабость, невозможно было поднести руку к глазам. Мысли его, как подхваченные ветром листья, понемногу улеглись. Ченнис почувствовал, что снаружи в комнату просачивается покой.
Дверь открылась. На пороге стоял Первый Спикер. Ченнис попытался предупредить его, крикнуть, махнуть рукой, но ничего не вышло. Он все еще был во власти Мула.
Мул был в комнате. Он злился, глаза его сухо блестели. Он уже не смеялся, а яростно скалился.
Ченнис почувствовал целительное прикосновение Первого Спикера, но тут же зашевелились щупальца Мула и вытолкали Первого.
Мул сказал с нелепыми для него гневом и досадой:
– Еще один пришел засвидетельствовать почтение!
Прощупав пространство вокруг дома, Мул удивился:
– Вы один?
– Абсолютно один, – согласился Первый Спикер. – Я должен был прийти один, потому что не кто иной, как я, ошибся пять лет назад. Исправить положение без посторонней помощи – дело чести для меня. И снова я недооценил силу вашего эмоционального поля. Мне трудно было пробиться сюда сквозь заграждения, выставленные вами. Поздравляю: вы мастер своего дела.
– Спасибо, – враждебно ответил Мул, – да только зря стараетесь: мне не нужны ваши комплименты. Вы пришли, чтобы разделить участь вашего поверженного героя?
Первый Спикер улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64