– Вряд ли. Я недаром не приглашала вас, пока вы не бросили свой портфель.
– Что я бросил?
– Портфель, молодой человек. Я не слепая. Вы не уронили его, а именно бросили, да еще и примерились, чтобы он упал, куда надо. Вы бросили портфель под кусты, чтобы никто не видел. Поскольку вы пытались войти через окно, а не через парадную дверь, вы боялись входить в незнакомый дом без разведки. Вам попалась я, и вы, вместо того, чтобы позаботиться о себе, позаботились прежде всего о портфеле, что позволяет заключить, что содержимое портфеля, каково бы оно ни было, для вас важнее собственной безопасности, а это значит, что если вы здесь, а портфель там, и мы знаем, что портфель там, то вы достаточно беспомощны.
Аркадия остановилась, чтобы набрать воздуху для новой тирады, и гость, воспользовавшись паузой, заметил:
– Тем не менее я в состоянии придушить вас, выпрыгнуть из окна, взять портфель и уйти.
– Молодой человек, у меня под кроватью лежит бейсбольная бита, мне нетрудно ее достать, и я сильнее, чем обычно бывают девушки в моем возрасте.
Беседа зашла в тупик. Наконец «молодой человек» с натужной вежливостью заговорил:
– Мы почти подружились, но до сих пор не познакомились. Позвольте представиться. Я Пеллеас Антор. Как вас зовут?
– Меня зовут Аркади Дарелл. Рада с вами познакомиться.
– Аркади, деточка, будь добра, позови папу.
Аркадия заартачилась.
– Я не деточка. Когда человека просят об услуге, ему обычно не грубят.
Пеллеас Антор вздохнул.
– Хорошо. Милая, добрая старушка, вы меня премного обяжете, если соблаговолите позвать вашего отца.
– Это уже лучше, хотя не то, чего я добиваюсь. Я позову отца, но с вас глаз не спущу, – она несколько раз топнула ногой.
Послышались торопливые шаги, и дверь резко распахнулась.
– Аркадия! – возмущенно начал доктор Дарелл и не договорил. – Кто вы, сэр?
Пеллеас с явным облегчением поднялся на ноги.
– Доктор Торан Дарелл? Я Пеллеас Антор. Вы получили мое письмо? Ваша дочь говорит, что получили.
– Моя дочь говорит, что получил? – доктор грозно глянул на дочь, которая встретила его взгляд лучезарной улыбкой чистейшей невинности.
Доктор Дарелл сдался и обратился к гостю:
– Я вас жду. Прошу вас, пройдемте.
Тут внимание доктора на чем-то остановилось. Аркадия перехватила его взгляд и бросилась к транскриптору, но отец стоял прямо над ним.
– Он все время работал? – ехидно спросил доктор.
– Папа! – воскликнула Аркадия. – Неприлично читать записи чужих мыслей и бесед!
– А «беседовать» в спальне вечером с незнакомым мужчиной прилично? Я твой отец, Аркадия, и должен оградить тебя от порока!
– Папа! Ничего подобного не было!
– Еще как было, доктор Дарелл, – вдруг засмеялся Пеллеас. – Молодая леди обвиняла меня во всех грехах. Я осмелюсь настаивать, чтобы вы это прочитали, только вымарайте мое имя.
Аркадия с трудом сдерживала слезы. Ну вот, родной отец ей не верит! Проклятый транскриптор! И этот дурак, который влез в окно, вместо того чтобы позвонить в дверь! А теперь отец будет говорить длинную, проникновенную речь о том, что должна и чего не должна делать молодая девушка.
– Аркадия, – проникновенно начал отец, – мне кажется, более того, я уверен, что молодая девушка…
Так и знала. Так и знала.
– …не должна так непочтительно разговаривать со старшими.
– А старшие не должны заглядывать в окна. Жилище молодой девушки неприкосновенно! Уходите, мне нужно закончить сочинение.
– Не тебе судить о праве других заглядывать в твои окна. Ты не должна была впускать этого человека. Тебе следовало сразу же позвать меня, особенно, если ты знала, что я его жду.
– Зря ты с ним связываешься, – парировала Аркадия. – Он завалит все дело, если будет и дальше лазать в окна, а не стучать в двери, как положено нормальному человеку.
– Аркадия, не вмешивайся в дела, в которых не разбираешься!
– Почему не разбираюсь? Вы ищете Второй Фонд!
В наступившей тишине даже Аркадия почувствовала себя неловко.
– Кто тебе это сказал? – осторожно спросил доктор Дарелл.
– Никто. Вы напустили на себя такой таинственный вид, что я сама все поняла. Не бойтесь, никому не скажу.
– Мистер Антор, – сказал доктор Дарелл, – я должен перед вами извиниться.
– О, ничего страшного, – последовал неискренний ответ. – Не ваша вина, если она продалась силам тьмы. Позвольте задать вашей дочери вопрос. Мисс Аркадия!
– Что вам нужно?
– Почему вы считаете, что глупо лезть в окно, если можно войти в дверь?
– Потому что глупо привлекать к себе внимание, если хочешь спрятаться. Если у меня есть тайна, я не заклеиваю пластырем рот, чтобы все видели, что я боюсь что-то выболтать. Я говорю столько же, сколько обычно, но о другом. Вы читали высказывания Сэлвора Хардина? Это наш первый мэр.
– Да, я знаю.
– Так вот, он говорил, что нужно лгать, не стыдясь своей лжи, если хочешь, чтобы тебе поверили. Еще он говорил, что нужно говорить не правду, а ложь, похожую на правду, и тогда тебе поверят. А если вы лезете в окно, значит, вы стыдитесь своей лжи, и она не похожа на правду.
– Что бы вы сделали на моем месте?
– Если бы у меня было к папе секретное дело, я познакомилась бы с ним открыто и несколько раз пришла бы к нему обсудить вполне законные дела. А потом, когда все привыкли бы видеть нас вместе, я заговорила бы о секретном деле, и никто не стал бы интересоваться, о чем мы секретничаем.
Антор удивленно взглянул на девочку, потом перевел глаза на доктора Дарелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64