— И еще: ничего не говори родителям…
Спустя пять минут фигурка велосипедистки растворилась в ночной темноте…
Как и во многих семьях Твин Пикса, в доме Харвеев было заведено: каждый вечер отец, заходя к детям, целовал их на ночь, желая спокойной ночи.
Двери детской раскрылись.
— Гарриет?..
Та подняла глаза на папу и поспешно спрятала под подушку свои записи.
— Да…
— Я пришел пожелать тебе спокойной ночи…
— Спасибо, па… Тебе того же…
Уильям внимательно осмотрел комнату.
— А где Донна?..
Гарриет осеклась, размышляя, сказать отцу про ее побег через окно или же нет. Уильям повторил вопрос:
— Я спрашиваю тебя — где Донна?
Гарриет приподнялась с кровати и, поправив съехавшую из-под подушки тетрадь, произнесла:
— Папа, я ничего не хочу тебе сказать… Вот это окно, — она коротко указала в сторону окна, — а вот кровать Донны… Делай выводы сам.
Уильям подался вперед.
— То есть как?..
Гарриет покачала головой.
— Папа, Донна не велела тебе ничего говорить… Она просила, чтобы я не выдавала ее… Но ведь я не хочу ничего сказать, не правда ли?.. Еще раз: вот это, — она кивнула в сторону койки, — кровать, Донны, а вот это, -
кивок в сторону окна, — сам видишь…
Держась за сердце, Уильям спустился вниз. Добравшись до полочки с телефоном, он быстро набрал нужный номер и прокричал:
— Алло, шериф Трумен?..
С того конца провода послышалось:
— Да…
— С вами говорит Уильям Харвей… Только что исчезла моя дочь Донна…
Бенжамин вернулся домой в мрачном расположении духа. После скандальной выходки Одри он выпил полбутылки «Джонни Уокера»; в результате ярость сменилась отупением и каким-то полным безразличием ко всему.
Усевшись на диване, он машинально включил телевизор — не потому, что хотел что-нибудь посмотреть, а, видимо, из-за желания как-то отвлечься…
В комнату неслышными шагами вошла Одри.
— Папочка?..
Тот устало поднял на дочь глаза.
— Да… Ну, что ты еще хочешь?..
Усевшись рядом с Бенжамином, Одри нежно приобняла его.
— Па…
Тот скривился.
— Чего тебе…
— Ты что, очень обиделся на меня?..
Бенжамин поймал себя на мысли, что ему очень хочется грязно выругаться, но в самый последний момент усилием воли подавил в себе это желание.
— Еще бы… Эти скандинавские алкоголики сидели у меня на шее несколько недель, пили и ели за мой счет… А ты… Ты, просто так, для собственного удовольствия нас… взяла и все испортила…
— Папочка… Ничего, выпишешь себе других норвежцев…
Бенжамин резко обернулся.
— А ты знаешь, каких денег это будет стоить?..
Одри заулыбалась.
— Ничего, папочка, ничего страшного, ведь ты -
самый богатый человек в Твин Пиксе!
Одри достаточно хорошо изучила своего отца — она прекрасно знала, как льстило его самолюбию напоминание о богатстве…
— Ну, и что с того?.. Да, мы действительно не бедствуем… Но если бы не твоя идиотская выходка, мы могли бы стать еще богаче… Через несколько лет…
Внезапно откуда-то сверху послышался истошный крик:
— Индейцы!.. Индейцы!..
Одри улыбнулась, глядя отцу в глаза.
— Это Джонни, как ты догадался… Он тоже радуется твоему богатству, па… И еще как радуется!.. — вспомнив что-то смешное, Одри заулыбалась, — папочка, — сказала она после небольшой паузы, — папочка, скажи, а когда ты будешь богат, как Национальный Банк, ты купишь Джонни настоящий головной убор вождя краснокожих?
Бенжамин тяжело вздохнул.
Идиот-сын, дочь, которая, как последнее время казалось ему, ненавидит и отца, и мать Джулию…
«И для кого я работаю? — с горечью подумалось Бенжамину, — кому я оставлю все эти сбережения?»
Сверху послышались мощные удары, время от времени прерываемые истошным воем:
— Индейцы!.. Индейцы!..
Видимо, Джонни изображал налет племени, вождем которого был, на форт бледнолицых. Бенжамин твердо посмотрел на Одри. Послушай, — произнес он.
— Да…
— Я давно хотел поговорить с тобой, Одри…
Дочь изобразила на лице внимание.
— Говори…
Бенжамин выпрямился.
— Одри, скажи мне — за что ты так ненавидишь нас с мамой? Неужели мы заслужили…
Одри замахала руками.
— Мамочка, ну зачем же так думать… Неужели мы с Джонни ненавидим вас…
Выключив телевизор, Бенжамин направился на кухню и открыв холодильник, он взял небольшую бутыль виски и там же, откупорив ее, сделал несколько глотков прямо из горлышка…
Глава 6
«Дом у дороги». — Бармен Жак Рено. — Драка. — Поиски Донны Хайвер. — Погоня за «Харлей-Дэвидсоном». — Встреча Донны Хайвер с Джозефом Хэрвэем. — Вновь погоня. — Арест Бобби Таундеша, Майкла Чарлтона и Джозефа Хэрвэя.
«Дом у дороги» находился недалеко за городом, приблизительно в трех милях. Это было довольно-таки мрачноватое двухэтажное сооружение, переоборудованное из старой казармы морских пехотинцев, построенное в 1943 году — во времена Второй мировой войны. Генеральный штаб, напуганный дерзким обстрелом Сан-Франциско с японской подводной лодки, распорядился на всякий случай расквартировать морских пехотинцев вдоль всего Тихоокеанского побережья.
Вскоре после окончания войны части морской пехоты были переведены в другое место, и здание некоторое время пустовало, служа пристанищем для бродяг и влюбленных парочек, иногда заезжавших туда на ночь. В 1949 году строения были за бесценок куплены каким-то приезжим бизнесменом из Огайо, который намеревался использовать его под дорожную гостиницу — трасса, ведущая к канадской границе, всегда отличалась оживленностью движения. Однако бизнесмен просчитался — водители предпочитали проехать еще двенадцать миль, чтобы, заплатив в полтора-два раза дешевле, остановиться на ночлег в соседней Канаде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141