— Это нормально? Потому что я слыхала, будто в Америке с этим проблемы.
— Нет, это нормально. Но Федеральное фармацевтическое управление США — на редкость консервативная организация. В нашей стране мы применяем силикон весьма успешно и в безопасных пределах.
Ну да, если не лопнет от переполнения водный матрасик! У меня уже наготове был очередной вопрос, как вдруг он спросил:
— Вы, мисс Лэнсдаун, работаете на телевидении?
— Да.
— И вам так уж жизненно необходимо идеально выглядеть?
Ой-ой, что мне об этом известно? Стайка метео-комментаторш пронеслась в памяти, одна краше другой. И еще вспомнилась недовольная телезвезда с вечно юным лицом и артикуляционными трудностями.
— Э-э-э… нет! Я работаю за камерой.
— Угу… и что за программы выпускаете?
— Так… всякое документальное кино.
— Известное?
— Да нет, не думаю.
— Расскажите поподробнее.
Так! В чем дело? Чтобы понять, что происходит, нужно было не мудрить с ответом. Я пошуровала в своей биографии, ища что-нибудь подходящее.
— Ну, например, делала фильм о племенных фермах. Права животных и всякое такое… А до этого о пищевых заменителях.
— Журналистика расследования, — негромко произнес он. И уже без прежней любезности.
— Ну да.
В кабинете повисла недолгая, но многозначительная тишина. Ах ты! Поздновато до меня дошло, на какие мысли навели его мои слова.
— Но моя работа не имеет ни малейшего отношения к моему визиту, — убежденно сказала я.
— Да, да, конечно! — Он по-прежнему не сводил с меня глаз.
Снова что-то пометив себе, сказал:
— Вы позволите задать вам один вопрос?
— Прошу.
— Откуда у вас шрам над правым глазом?
Ну, вот оно! Как я могла подумать, что он этого не заметит?
— Э-э-э… дорожное происшествие.
— Ударились о ветровое стекло?
— Угу.
— Счастливо отделались. Я видал и посерьезней. Наверно, были пристегнуты.
— Была.
Вот чего он, очевидно, ждал: женщине невыносимо видеть свое отражение в зеркале. При таком явном уродстве мои претензии к бедрам должны были оскорбить его профессиональное достоинство.
Я и мой шрам. Похоже, в последние дни я единственная, кому нет до него дела. Но есть вещи, к которым нужно просто привыкнуть.
— Почему вы спросили? Вы можете это исправить?
Постой-постой, что это ты вылезаешь с таким вопросом? А почему нет? Ведь это не дает тебе покоя, просто не хочешь сознаться. Господи, при таком развороте событий, того и гляди, незнамо какая глупость сорвется с языка.
— Да, пожалуй. Вы позволите взглянуть поближе?
Марчант встал, подошел ко мне, развернув настольную лампу так, чтоб свет падал мне на лицо.
— Прикройте глаз на минутку.
Он провел пальцем вдоль шрама. Клянусь, вплоть до его прикосновения я не вспоминала о том, что стало с тем типом, который последним приложился к этому месту. Но он был из бандитской породы. А против Мориса у меня ничего не было, разве что пара не слишком удачных операций.
— Больно?
— Нет, просто у меня повышенная чувствительность.
— Могу понять. Малоприятные воспоминания. Кто-нибудь кроме вас пострадал?
— Да, тот, по чьей вине это произошло.
— Что с ним стало?
— Его уже нет.
Наверное, что-то в моей интонации заставило его больше вопросов не задавать.
Отняв палец от моего века, Марчант снова уселся за стол.
— Что ж, небольшая пересадка кожи смогла бы кардинально улучшить ситуацию. Следа почти не останется.
— Вот как. И сколько это может стоить? Он поджал губы:
— Ну-у, по грубым подсчетам, что-то, думаю, в районе тысячи фунтов.
Замечательно, подумала я. Махну назад в «Мажестик» и к концу дня выложу на стол требуемую сумму. «Погоди-ка, — сказал внутренний голос. — Тут стоит подумать. Добавь премиальные к выигрышу и получишь желаемое. Заткнись, гад, о чем ты, это же мойщика стекол деньги!
Вслух я произнесла:
— Спасибо! Я обдумаю ваше предложение.
— Почему бы вам не согласиться? — сказал он, на сей раз уже определенно без прежней любезности.
Я встала, протянула руку. Прощанье было коротким. Я была уже у самой двери, как вдруг Марчант спросил:
— Кстати, в «Замке Дин» вы не встречали мою жену?
Я обернулась:
— Вашу жену?
— Ну да, Оливию Марчант. Высокая, красивая женщина. По-моему, она мне что-то о вас говорила.
Не могла она говорить.
— Нет, боюсь, не встречала.
— Ну что ж, удачи вам, мисс Лэнсдаун, в ваших съемках. И дайте мне знать по поводу глаза.
Глава тринадцатая
И тут меня шарахнуло в удвоенном режиме. Консультация обошлась мне в сто двадцать фунтов. Тридцать накинули за опоздание. Когда я переспросила, регистраторша внизу сказала, что буквально сию минуту получила такое указание. Выходит, он только что спохватился. Собственно, почему нет? Он понимал, что я больше не приду, а может, продолжая думать, что мой визит мне оплачивается.
И был бы, конечно, прав, если бы я не явилась к нему самовольно. Я вытащила три полсотенные из бумажника. «Ой, не исчезайте! — запротестовали оставшиеся. — Нам так уютно с вами в тесной компании» Господи, подумала я, три часа сна — и уже распад личности.
По дороге к машине я пыталась осмыслить происшедшее. Либо у мистера Марчанта есть веские основания опасаться журналистских расследований (и тогда, значит, я на верном пути), либо он знает обо мне то, что ему знать не следует. Возможно, он обнаружил, что сделанные в «Замке Дин» заметки о проблемах мисс Лэнсдаун вопиюще неточны. Разумеется, там нет упоминания о шраме. А по здравом рассуждении, сможет ли профессионал-косметолог пройти мимо такого факта?
Ладно, я разоблачена. Не хватает еще, чтоб он завел обо мне разговор с женой сегодня за ужином. Будь я истинным профессионалом, чувство опасности побудило бы меня дорасследовать дело до захода солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80