Но обиду подслащала великая честь — быть пасынком великого Августа! Находились и льстецы, и женщины, и друзья, ищущие покровительства Тиберия.Пришла и любовь — искренняя, настоящая, заставившая оттаять его сердце. Звали её Випсания. Она была старшей дочерью Марка Агриппы, лучшего друга цезаря Октавиана Августа. Упоительны были ночи, проведённые с Випсанией; спокойны и безмятежны дни. От этой любви родился Друз, единственный законный сын Тиберия.Молодой, тридцатилетний Тиберий выглядел статным, красивым и доброжелательным. Счастье Випсании вызывало зависть. И не у кого нибудь, а у её собственной мачехи! Юлия, дочь Августа, вдова Марка Агриппы, влюбилась в Тиберия.Август желал счастья дочери и не особенно прислушивался к желаниям нелюбимого пасынка.— Дай развод Випсании и женись на моей дочери, — велел он Тиберию, окинув его тем ясным величественным взглядом, который цезарь упорно велел именовать «божественным».Тиберий воспротивился:— Я люблю Випсанию. Кроме того, она снова ждёт ребёнка, — заявил он.Но Юлия была настойчива. Её горячо поддержала императрица Ливия. Любимая жена императора, его сокровище, даже много лет спустя после поспешной свадьбы. Несмотря на уверенность в непоколебимости высокого положения, Ливия не упускала случая укрепить его ещё больше. Женить сына на дочери Августа, ещё крепче вцепиться когтями в семейство Юлиев! Представься возможность — Ливия даже Друза женила бы на тридцатипятилетней вдовице, наплевав на то, что Друз скорее всего был сыном Августа. Впрочем, заботливая матушка и Друзу нашла жену в императорской семье: Антония, родная племянница Октавиана Августа и дочь его величайшего врага, уже родила сына. Мальчик вырастет, прославится под военным прозвищем Германик, и тоже станет соперником Тиберия…Мать, отчим, упорно влюблённая Юлия… Тиберий устал противиться. Он не давал развода жене — это сделал Август высочайшей императорской властью. Как плакал Тиберий, расставаясь с любимой Випсанией! Каким угрюмым и равнодушным был он, принимая в дом новую жену — Юлию.Юлия вскоре ощутила нескрываемую неприязнь мужа. Она не сумела очаровать Тиберия, как поначалу надеялась. Прелести её неминуемо увядали. Пять детей, рождённых от Агриппы, отяжелили линии фигуры. Тиберий смотрел на Юлию с отвращением, неотступно думая о Випсании.Он искал её повсюду, он издалека узнавал её носилки и, задыхаясь, бежал за ними, чтобы ещё хоть раз увидеть лицо бывшей, отныне чужой жены. Потому что нашёлся патриций, который в угоду Августу взял в жены беременную Випсанию и признал своим младенца, зачатого Тиберием в незабвенную ночь любви. Весь Рим знал о том полном страстной тоски взгляде, которым напоследок обменялись насильно разлучённые супруги. Знала и Юлия.А дальше — месть женщины, оскорблённой пренебрежением мужа. Любовники Юлии следовали один за другим. Она возвращалась домой пьяная, с диким блеском в чёрных глазах, липкая от чужих рук и чужого пота. Тиберий терпел, терпел, терпел, не смея возмутиться. А Рим потешался над глупым смешным рогоносцем.Он не выдержал. Удрал на Родос. Поселился на забытом острове, сменив тогу и башмаки патриция на греческий плащ и сандалии. Только тогда Август наконец соизволил заметить позорное поведение единственной дочери и, отрекшись от блудницы, сослал её на Пандатерию. Но не вернул Тиберия в Рим. Лишившись почестей и средств, прожил он восемь лет на Родосе. Без него вершились дела великой империи. Даже письма от матери-императрицы нечасто получал добровольный изгнанник. Порою редкие друзья посещали Тиберия. И он узнавал, что сыновья Юлии открыто радовались немилости Тиберия и на пьяных пирушках грозились привезти в Рим «голову ссыльного».Но Фортуна повернула вспять колесо судьбы. Умерли внуки Августа, сыновья ненавистной Юлии. И Тиберий, сын императрицы, снова оказался ближе всех к императорскому венцу. Ливия уговорила мужа усыновить его и назначить наследником. Жалкий изгнанник вернулся в Рим победителем. Впрочем, и тут над Тиберием втихомолку посмеивались: мужчине сорок пять лет, а он добровольно отказывается от своих прав и соглашается на усыновление!И ещё одна капля в чаше унижения: отчим вызвал к себе Тиберия.— Усыновить ли тебя? — громко размышлял император, заложив руки за спину и бродя по пустынному залу. Эхо чётких шагов Августа рассеивало торжественную тишину. По-молодому несгибаемым выглядел этот сухощавый шестидесятипятилетний старик. Тиберий суеверно боялся его, как и в детстве.Август резко остановился перед ним и окинул пасынка ясным, «божественным» взглядом.— Не знаю, — с сомнением качнул головой император, даже не дожидаясь ответа Тиберия. — Ради блага Рима лучше мне усыновить юного Германика. Он более достоин!..Тиберий молчал, пристыженно опустив голову. Он начал горбиться и выглядел старше своего возраста. Ему хотелось закрыть уши ладонями, не слышать обидных слов императора. Но безжалостное эхо подхватило их, унесло к потолку и многократно умножило.— Мать твоя, Ливия, со слезами просит о тебе… — вздохнув, продолжал император. — Мне жаль отказывать жене, любившей меня долгие годы.Заботами матери Тиберий стал сыном и наследником императора. Десять долгих лет он терпеливо ждал смерти Августа. И дождался своего часа!Август напоследок умудрился подгадить торжество Тиберия. «Так как жестокая судьба лишила меня моих сыновей Гая и Луция, пусть моим наследником в размере двух третей будет Тиберий Цезарь», — гласило завещание, торжественно зачитанное в курии Сената. И перешёптывались слушатели, понимая: не хотел Август оставлять власть Тиберию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110