Кого спросить?– Мистера Пратта.Девушка рассмеялась.– Ладно, брат из «Шиш догонишь». – И повесила трубку.Пратт тоже улыбался. Он и сам родился в Ист-Энде и умел ценить туземный юмор.Рассыльные фирмы «Налетчики Судзуки» носились на своих красных мотоциклах, доставляя письма и пакеты по всему огромному мегаполису. Дежурные ждали на стоянке, пока поступит вызов по радио.«Красный Судзуки № 7» находился на Шафтсбери-авеню, возле закусочной «Макдональдс». Мотоциклиста звали Дейв Легг. Он был с головы до ног обряжен в зловещего вида кожаные доспехи, и рация оторвала его от трапезы: он только что приобрел «биг-мак» и здоровенный стакан кока-колы, удобно устроился на седле и приготовился отобедать.Дейв выругался, поставил коку на асфальт и свободной рукой в перчатке с раструбом достал микрофон.– Ну чего? – рявкнул он.– Ты где?Дейв ответил.– Снова ты рядом с «Макдональдсом», – вздохнула девушка. – Немедленно отправляйся на Чансери-лейн, сто девяносто девять. И так стал жирный, как боров.Дейв Легг сунул микрофон обратно в карман и случайно задел ногой стакан. Кока-кола пролилась. Дейв снова выругался, а тут еще горчица с «биг-мака» капнула ему на перчатку. Дейв слизнул горчицу, засунул разом половину «биг-мака» в свой вместительный рот и включил стартер. Ловко обогнув подъезжавшее такси, «Судзуки» влился в уличный поток.Несколько минут спустя Редверс Пратт радушно принимал «налетчика Судзуки» у себя в офисе. Мистер Пратт считал себя знатоком и коллекционером различных человеческих типажей. Ему было приятно думать, что этот кожаный громила вскоре войдет в изысканные чертоги банка «Хильярд и Клиф».– Передать этот конверт лично старшему партнеру, – сказал Пратт. – Больше никому – понятно? Никаких секретарш, никаких клерков – только лично.– Какая у него кликуха-то? – спросил Дейв.– Что, простите? Ах, вы имеете в виду, как его зовут? Мистер Пилгрим, запомните. Ательсгейт, шесть. Это в Сити.– Да пошел ты, – буркнул Дейв, после чего вынул из кармана шоколадку «Марс», швырнул бумажку на пол и удалился.Ровно через семь минут он стоял перед сэром Хорейсом Мэлори, успев преодолеть швейцара, двух клерков и секретаршу Пилгрима – каждый из них пытался получить у него конверт.– Это только для старшего партнера, папаша, – заявил Дейв. – Так мне приказано. Никаких секретарш, никаких шестерок, понял?Мэлори улыбнулся.– Я тоже старший партнер, сэр Хорейс Мэлори. Можете оставить конверт у меня.Он сразу узнал конверт, угол которого торчал из раструба грязной кожаной перчатки.– Мне сказано: «Пилгрим». Мистер Пилгрим, и больше никто!– О Господи! – воскликнула миссис Фробишер, топнув ногой. – Сэр Хорейс – это...– Это не Пилгрим, – отрезал Дейв Легг и повернулся к Мэлори. – Или я ошибаюсь, командир?– В общем, нет, не ошибаетесь, – развел руками Мэлори. – Откуда вы приехали?– С Чансери-лейн, сто девяносто девять.– Ясно. «Шиш и Дагониш».– Что вы имеете в виду? – осклабился Легг.Старого банкира раздирали сейчас противоречивые чувства:с одной стороны ему хотелось на месте придушить этого наглого урода, с другой – поскорее заполучить рукопись Дайкстона. Причем первое желание было сильнее второго. Тем не менее банкир выдавил из себя улыбку:– Может быть, нам позвонить туда и объяснить, что мистера Пилгрима на месте нет? Распоряжение самого заказчика вас устроит?– Само собой, – ответил Дейв.Миссис Фробишер позвонила мистеру Редверсу Пратту прямо при «налетчике», после чего передала последнему трубку, которую тот цапнул своими грязными пальцами.– Тут папаша, которого зовут... Папаша, как вас там?– Мэлори, – мягко ответил сэр Хорейс.– Мэлори. Он сгодится? Ладно, понял.Дейв повысил трубку и вручил Мэлори конверт:– Нате, получайте.– Очень вам благодарен, – ответил Мэлори. Глава 10 Пятая часть отчета капитан-лейтенанта Королевского флота Г. Дж. Дайкстона о путешествии в Россию весной и летом 1918 года "На мне все заживает как на собаке. Во всяком случае, в том, что касается ран телесных. Мать любила говорить, что Дайкстоны живучи. Однако тогда, в Екатеринбурге, я поправлялся медленно. На следующий день, проснувшись, я первым делом вспомнил о драгоценном документе, который привез из Тобольска. У меня не было сил подняться, а лютому я просто лежал и мучился неизвестностью.Когда монахиня вошла в комнату с очередной чашкой живительного бульона, я спросил:– Где моя одежда?Монахиня улыбнулась.– В безопасности. Кроме того, теперь она гораздо чище, чем в момент вашего прибытия.– Сестра, – прошептал я, – это очень важно...Она прервала меня:– Сначала попейте бульону. Это еще важнее. – Она отказалась слушать меня до тех пор, пока я не выпил всю чашку. – Так в чем дело?– Там в кармане очень важные бумаги, – слабым голосом сказал я. – Скажите мне, пожалуйста...Она подняла руку:– Вам нужно беречь силы. Сейчас пойду посмотрю...Через две-три минуты она вернулась с бумажным пакетом и села рядом с кроватью. Я увидел, что монахиня сурово хмурится.– Вот ваши вещи.– Где бумага? – прошептал я. – Она должна быть в белом конверте.Монахиня заглянула в пакет, сунула туда руку и спросила:– Вот это?Конверт утратил былую белизну, а во время моего купания в канаве насквозь промок, и тем не менее я сразу его узнал. Я вздохнул с облегчением.– Вы богатый человек? – спросила монахиня.– Нет.Она нахмурилась еще больше, хотя голос продолжал оставаться мягким и ласковым.– Почему вы спрашиваете? – прошептал я.– Здесь множество драгоценностей. Они стоят огромное количество денег. Все это находилось в ваших карманах.Только теперь я вспомнил о постыдном хищении, которое совершил в трюме парохода «Русь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89