Но как будут обстоять дела, если дреговиты уже нашли солнечный камень? В мире воцарится вечный свет или вечная тьма?— Не высовывайтесь слишком далеко, месье Арман, вы можете упасть вниз. И ради чего? Заход солнца вы все равно не сумеете задержать!Голос отца Фролло ударил меня, словно обухом по голове. Я сжался, и действительно, чуть было не потерял на долю секунды равновесие.Когда я обернулся, меня ожидал еще больший ужас. Архидьякон, явно на пути в свою колдовскую кухню, был не один. Рядом с ним стояли двое других мужчин, чьи лица были скрыты полями шляп. Я почувствовал себя, как в первый вечер здесь, наверху, когда повстречал отца Фролло в сопровождении Жака Шармолю и Жиля Годена. Был ли это момент, когда нотариус ложно обвинил меня в убийстве?— Клянусь Богоматерью, вы так бледны! — сказал Фролло и подошел ближе с двумя другими. — Вам нездоровится? Или вчерашний ужас не выходит у вас из головы?Теперь гаснущий свет солнца упал на три лица, и с облегчением я установил, что не знаю спутников Фролло. Но его слова были поводом для нового беспокойства.— Что Вы имеете в виду, отец?— Трупы, которые месье Фальконе показывал вам, только потому, что вы случайно оказались на Мельничьем мосту. Я случайно услышал об этом. Покойницкая может испортить настроение одним упоминанием о ней, не так ли?— Вам она знакома?— Я посещал ее как-то в учебных целях вместе с господином доктором Куактье, личным врачом Его Величества короля.При этом Фролло указал на одного из обоих мужчин, которому было около пятидесяти лет и чье лицо не знало улыбки. Он был одет, как и его спутник, в длиннополый темно-серый, отороченный беличьим мехом плащ и шляпу из того же материала.Фролло представил меня как прилежного писца и потом перешел ко второму спутнику:— Это…— Зовите меня просто кум Туранжо, — сказал незнакомец и очень кратко поклонился. — Я только смиренный ученик перед лицом благородных искусств, которыми обладает магистр Клод.Он был самым старшим среди троих — хворающий старец, возможно, шестидесяти лет. Хотя он был среднего роста, но казался ниже, потому что подагра совсем его скрючила. Серое лицо с заострившимся и торчащим вперед носом покрывали морщины, и, похоже, с возрастом оно утратило когда-то четкие контуры. Все же во властных чертах его лица и его голосе скрывалась большая сила, и лишь внешнее добродушие, похоже, таило остроту и строгость. Под высоким лбом мыслителя горели из глубоких глазниц бодрые глаза, от которых ничто не ускользало. Когда изучающий взгляд остановился на мне, у меня мурашки побежали по коже. Появилось ощущение, что я предстал перед судом или перед врачом, который должен выбирать между жизнью и смертью.— Солнце отдыхает в тени ночи, — сказал Фролло. — И вам отдых тоже пойдет на пользу, Арман. Идите в кабак и выпейте крепкого вина, это придаст вам румянец и крепкий сон, — он сунул пару солей мне в руку и пожелал доброй ночи. Потом удалился с Куактье и Туранжо в самый удаленный угол в северной башне.Одно мгновение я попытался пробраться за ними и подслушать. Личный врач короля! В келье Фролло могли происходить только важные совещания или — возможно еще важнее, тайные эксперименты, опыты в герметических искусствах.Я отказался от этой идеи. Опасность обнаружения была слишком велика, после того, как Фролло повстречал меня здесь, наверху. Я решил воспользоваться случаем, чтобы отправиться в Тампль. Архидьякон был занят и потому не в состоянии преследовать меня.С вечерними сумерками наступил холод. Я застегнул свое платье, когда стоял между разрушенными домами и спрашивал себя, где находиться вход в подземное убежище Вийона. Вдруг из тьмы вынырнули тени, прыгнули на меня и повалили на землю. Грубые руки зажали мне рот, словно они хотели меня задушить.— Ни звука, или мы продырявим твою шею! Упершееся в шею острие клинка придало произнесенной шепотом угрозе большую убедительность. Я раскрыл глаза и уставился на парней, которые напали на меня. Здоровые детины с мечами, кинжалами и топорами. У одного из них даже был шестопёр Шестопёр — старинное оружие (прим. перев.)

, словно он находился на турнирной площадке. Банда разбойников, — мелькнуло у меня в голове, — или даже убийц?— Это он, молодой господин! — сказал мужчина с шестопёром. — Да отпустите же его!Это пришлось мне по душе, и я был не только успокоен, но и приятно удивлен, когда один из молодцов помог мне подняться.— Простите, мессир, в темноте мы не узнали вас сразу. Вы не ушиблись?— Н-нет, — ответил я, сбитый с толку неожиданной приветливостью. Лишь только потом ко мне пришло сознание, что те, кого я ищу, нашли меня.— Чудесно, — продолжил предводитель этого странного ночного дозора. — Филеберт проведет вас. Филебертом оказался тот воин с шестопёром. Он провел меня по подземному лабиринту и проводил в комнату, где Вийон сидел с итальянцами за свежим пшеничным хлебом и луковым супом.— Ах, а мы уже ждали вас, Арман, — крикнул Вийон и приказал Филеберту принести для меня тарелку и ложку. — Вы выглядите несколько помятым.— Ваш месье Филеберт и его товарищи немного помяли меня, безбожно поваляв в грязи.— Мы должны быть особенно осторожны, пока мы не знаем, кто предатель и что он знает о нашем пристанище. Ну, теперь Арман, что привело вас…— Как здоровье Колетты? — вырвалось у меня. Я бы предпочел перебить его, даже если от этого зависела судьба мира.— Колетта проснулась где-то в полдень. Она еще долго не встанет, но избежала смерти.— Мне нужно к ней, — промямлил я, охваченный счастьем. — Я должен видеть ее!— Возможно, попозже, Арман, — Вийон указал на скамью, на которой он сидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178