Поднявшийся шум свидетельствовал о том, что не все слышали эту новость. Стоявшие поблизости поздравляли их и желали им счастья, но Дженива видела, что очень многие удивлены. Она надеялась, что ее румянец сочтут за девичью радость, и была благодарна Эшу за то, что он увел ее и избавил от всеобщего внимания.
— Как я все это ненавижу! — невольно воскликнула она.
— Вы хотите разорвать помолвку прямо сейчас? Слишком рано, но мы как-нибудь справимся.
По-видимому, маркиз говорил серьезно, но она отрицательно покачала головой.
— Вы сами сказали, что еще рано, нам следует доиграть эту игру до конца, хотя все это ложь, а я не люблю лгать.
Эшарт взял ее руку.
— Тогда считайте себя помолвленной еще некоторое время. Конечно, я никому не обещал, что действительно женюсь на вас. А вы клялись выйти за меня замуж?
Наконец он заставил ее улыбнуться.
— Нет, конечно, нет.
— Вот видите. Все очень просто.
Просто? Едва ли, но зато он помог ей выразить свои мысли.
— Я сожалею о том, что сказала ранее. Это было несправедливо.
— Вовсе нет. Вам пришлось многое пережить… Дженива покачала головой:
— Не надо мне сочувствовать. В моей жизни нет ничего необычайного.
— Возможно, я забыл, какой может быть женщина.
— Любая женщина, Эш. Не забывайте, грань существует и в простейших местах. В комнате с идеей. В кухне с горшком. В детской с ребенком. Женщины, сражающиеся с берберскими пиратами, ничем не лучше тех, что заботятся о своих семьях дома.
— Но ты, — просто сказал он, — это ты.
Дженива, затаив дыхание, смотрела на него, а когда он вдруг отвел взгляд, ей показалось, что перед ней захлопнулось окно.
Глава 30
— А вот и кормилица с ребенком.
Дженива оглянулась и увидела Шину с Чарли на руках, она находилась в холле среди слуг, которые глазели по сторонам и лакомились рождественскими деликатесами и напитками, что, вероятно, было им позволено.
Эш уже шагал через зал, направляясь к ирландке. Дженива поспешила за ним, предположив, что он тоже обеспокоен состоянием Чарли, который мог расплакаться в любую минуту, но тут же вспомнила, что, вероятно, Эш не знает об этой слабости малыша.
По пути ее задержали и поцеловали трое мужчин. Она сумела сдержать свое нетерпение, посмеяться и пофлиртовать с ними, но не дольше, чем требовалось. Ей было необходимо догнать Эша, да и поцелуи, если это были не его поцелуи, не интересовали ее.
Когда Дженива подошла достаточно близко, она услышала, как девушка сказала: «Добрый день, милорд», — словно давно умела говорить по-английски. Кажется, она достаточно умна, что совсем неплохо.
— Добрый день, Шина, — спокойно ответил маркиз. — Леди Бут Керью?
Глаза девушки широко раскрылись, и она кивнула.
— Где?
Шина посмотрела по сторонам, словно взывая о помощи.
— Где мать Чарли, Шина?
— Хватит! — Дженива загородила собой кормилицу. — Ты пугаешь ее.
— Если от меня ждут примирения, — резко возразил он, — то я должен разобраться в своих делах, особенно тех, которые касаются Молли Керью. Шина явно не глупа и немного понимает по-английски. Имена почти не меняются в различных языках, как и слово «мать».
— Но как она может знать что-либо полезное для тебя? Она всего лишь прислуга.
— Разве ты не хочешь добиться правды?
— Да, но не таким же образом!
Его темные глаза пристально смотрели на нее.
— Однако ты признаешь, что существует правда, которую следует знать?
Хотя Дженива не это имела в виду, вынужденная отвечать, она решила признаться. Вряд ли сейчас он станет ей лгать.
— Да, хотя и не понимаю, как можно утверждать, что ты не отец Чарли. И все же я верю тебе, верю в твою уверенность.
— Несколько осторожно, но спасибо. Если бы я нашел настоящего отца, это решило бы многие из моих проблем.
— Для этого надо спросить леди Бут…
— Которая, кажется, сбежала.
— Сбежала?
— Со мной во «Льве и единороге» находился друг, он погнался за ней, но потерял ее след.
Не спуская глаз с Шины и ребенка, Дженива старалась не пропустить ни слова из этого захватывающего разговора. Они обсуждали создавшуюся ситуацию прямо и рассудительно, и это было так естественно, как будто они давно знали друг друга и полностью доверяли друг другу, а в ее драгоценную копилку опустилось что-то реальное и прекрасное, что можно было хранить и лелеять.
Совершенно естественно ее рука оказалась на его предплечье.
— Безусловно, она не может исчезнуть навсегда, Эш. У нас еще будет время поговорить о леди Бут после Рождества.
Он накрыл ладонью ее руку.
— И я думаю, ты могла бы помочь мне остаться в здравом уме, Дженива.
— Твой здравый ум под сомнением?
— Постоянно. Особенно в последнее время. — Он взял ее за подбородок, и поскольку она не возражала, поцеловал в губы. Это был легкий и невинный, но, вероятно, самый сладкий их поцелуй. Она не потребовала гинею, а он ее не предложил.
— Я должен заняться этим поленом и хотел кое о чем тебя попросить. — Он бросил взгляд на Шину. — Не попытаешься ли ты выведать у нее, что ей известно?
— Конечно, но она на самом деле плохо понимает по-английски.
Недовольно поморщившись, маркиз отошел от нее, и Дженива снова повернулась к Шине, сохранявшей свой обычный недоверчивый вид. Ребенок спал, но он мог проснуться в любую минуту. Джениве очень не хотелось прогонять Шину, но она вынуждена была это сделать.
— Ты должна вернуться в детскую. — Она указала в сторону лестницы.
Шина отрицательно покачала головой, и Дженива стала подталкивать ее к лестнице, по пути выбирая разные вкусные вещи для девушки.
Чтобы Шина могла спокойно их съесть, Дженива взяла у нее Чарли, подумав при этом, что в младенцах есть нечто такое, что вносит в мир надежду на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91