Эти сокровища совсем не были похожи на монашеские иссохшие прелести. Несмотря на болезненное подергивание потрескавшихся губ, он не мог удержаться от улыбки. Вне всякого сомнения, юная монашка была возмущена тем, с какой жадностью он созерцал ее прелести.И все же Майкл решил впредь вести себя сдержаннее – негоже в преддверии смерти тешиться похотливыми мечтами. От совращения святой сестры путь на небеса не станет доступнее. Ему оставалось только с сожалением вздохнуть и перевести взгляд на ее лицо. Он вдруг почувствовал, как трудно подобрать слова извинения, когда у тебя перед лицом свежая, позолоченная солнцем кожа, глаза, опушенные длинными трепещущими ресницами, а легкие завитки волос колышутся в такт учащенному легкому дыханию и щекочут тебе нос.– Сестра, помните, подзорная труба… – тихонько зашептал он.– Тс-с! – Она украдкой прижала пальцы к его губам, словно боясь, что это заметит кто-то еще, кроме нее. – Не разговаривайте, пока я не напою вас. И потом, никакая я не сестра.Майкл опешил. Монашка заговорила с ним по-английски, похоже, она не очень-то доверяла голландцам.К тому же она пообещала ему воды. О Боже, вода!Прежде он даже не предполагал, что сильная и постоянная жажда способна заставить человека забыть о чем угодно, даже о боли. Постоянное отсутствие воды настолько притупило его разум, что множество часов, проведенных в одиночестве, он мечтал вовсе не о побеге, а о том, как бы окунуть голову в корыто с лошадиным пойлом.Однако, когда он смотрел на нее, жажда становилась иной. Ему вдруг захотелось вырвать бадейку у нее из рук и вылить себе прямо в горло, а потом припасть к ее шее горячими влажными поцелуями и слизывать с нее влагу. Майкл закрыл глаза и прижал к бокам стиснутые кулаки, чтобы сдержаться и не наделать глупостей. Хотя склонившаяся над ним девушка, по ее словам, не была монахиней, он сильно сомневался, что его выходка будет воспринята спокойно. Поэтому он откинулся на спину и приоткрыл рот, как только что вылупившийся беспомощный птенец в ожидании крох из клюва матери.Его неожиданная спасительница слегка замешкалась, но через несколько секунд он услышал шуршание материи и почувствовал, как на губы снова полилась прохладная струйка воды. Майкл глухо застонал. Его губы и язык вели себя как опаленная земля, постоянно поглощающая капли дождя и все же остающаяся сухой. Но его спасительница упорно продолжала свое дело, и через несколько мгновений он сумел-таки пропустить внутрь благодатную струйку. Майкл, почувствовав, что может свободно дышать, замер в блаженном предвкушении грядущего облегчения своей участи.Как только с одной жаждой было покончено, все настойчивее стала заявлять о себе другая, тоже требовавшая утоления. Майкл слегка приоткрыл глаза и сквозь ресницы начал изучать свою добросердечную гостью. Ее светло-карие глаза запомнились ему со времени короткой встречи на палубе, однако тогда он не успел разглядеть в них колдовского золотистого оттенка. Но чего Майкл совершенно не предполагал, так это существования таких восхитительных темно-каштановых волос, длинных, до пояса, – настоящее богатство, которое она прятала от всех. Когда она подалась вперед отжать воду ему в рот, одна блестящая их прядь змейкой повисла против пульсирующей ямочки внизу ее шеи.– Как ваше имя, мисс? – Он сам ужаснулся собственному голосу. Господи Иисусе, прямо лягушачье кваканье.– Вопросы здесь задаю я! – Аннелиза произнесла эти слова с уверенностью человека, не привыкшего, чтобы ему возражали.Майкл восхищенно пожирал ее глазами, и она покраснела еще сильнее. Между тем ее рука неосмотрительно прижалась к тому прелестному месту, куда был устремлен его взор, словно ее изрядно волновало, какое впечатление этот небольшой участок оголенного тела произведет на него.Вдруг кто-то, державший его голову над провонявшей соломой, быстро залопотал по-голландски. В ответ девушка медленно и достаточно четко произнесла несколько слов, из которых Майкл понял, что человек, находившийся вне поля его зрения, опасался за ее жизнь.В душе он даже рассмеялся – оказывается, и при нынешних обстоятельствах его еще воспринимают как реальную угрозу. Что ж, положа руку на сердце он мог сказать, что в эти минуты ощущал себя вулканом на грани извержения. Прекрасная женщина, склонившаяся над ним, свежая как морской ветерок, своим очарованием и сердечностью доставляла ему невыносимые муки. Но на этот раз он решил довольствоваться малым – просто смотреть на нее и слушать дальше их тарабарщину. В конце концов Майклу удалось понять, кто такой этот Клопсток. Мужчина, державший его голову, был всего лишь капитанским лакеем, однако этот человек не вызывал у него особого презрения, во всяком случае, до тех пор, пока из разговора он не уяснил, что очаровательная незнакомка – не мисс, а миссис, жена голландца, черт бы его побрал!Какое разочарование! Ему оставалось только посмеяться над собой. Да и что ему за дело, кто она такая – монахиня, чья-то жена или прислуга, какая разница! Разве может он, закованный в кандалы, смердящий, обреченный на смерть, рассчитывать на интерес с ее стороны?Вероятно, она была женой капитана, если ей доверили это дело, – простую пассажирку не подпустили бы к контрабандисту. «Вопросы здесь задаю я», – сказала она. Несомненно, это ее муж поручил ей провести допрос. И все же Майклу хотелось, чтобы этот визит милосердия был подсказан участием к его судьбе. Да нет, чушь собачья! Женская забота? Он давно в нее не верил. Слишком дорогое удовольствие.Но если ее прислали задавать вопросы, пусть задает. Она ничего не узнает о нем, ровным счетом ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95