Аннелиза смотрела на него, дрожа от испуга и кусая губы. Нет, такая не могла прийти сюда, чтобы предать. И она обещала молиться за него.– Оставьте здесь этот воротник, – сказал Майкл. – Мне будет приятно получить от вас подарок. Как вы на днях справедливо заметили, радоваться жизни мне осталось недолго: за такое короткое время никто и не узнает, что он у меня.– Вы ошибаетесь.Аннелиза быстро повернулась и ловко пробралась в дальний конец загона, где за ограждением вырисовывалось нечто, обернутое парусиной. Она потянула за веревку, и часть покрывала соскользнула вниз.– Посмотрите сюда, Майкл. Эту вещь мой муж выписал из Амстердама. Когда мы прибудем в Банда-Нейру, они станут ее выгружать. Вас отсюда переведут в другое место, и тогда они обнаружат воротник. Вы не сумеете его спрятать. Поэтому, прошу вас, верните его.Аннелиза еще больше отодвинула парусину. В лучах фонаря заблестела лакированная поверхность, похожая на черное дерево, а потом Майкл различил контуры дверцы с бронзовыми ручками и петлями, а также причудливым гербом, увенчанным буквой «Х».– Так вот это что такое… – с изумлением произнес он.В этот момент роскошный экипаж предстал его глазам во всей красе. Майкл не удержался и захохотал.Аннелиза выпрямилась с оскорбленным видом, как и подобает приличной женщине, возмущенной неуважением к ее супругу.– Не пойму, что здесь смешного! – обиженно проговорила она.– Боюсь, что вы зря мечтаете о свадебной прогулке в карете.– Сомневаетесь, что мой муж захочет поехать со мной?В эту минуту Аннелиза выглядела такой неуверенной, что Майкл вдруг испытал щемящее чувство жалости, приглушившее желание потешаться дальше.– Странно, что он вообще распорядился везти на острова эту колымагу. Заказал бы лучше что-нибудь путное. Уж он-то должен знать, что она там ни к чему.– А по-моему, очень мило. Мне нравится, – упрямо произнесла Аннелиза.– С вами все ясно. Я вижу, вам до сих пор ничего не сообщили о тех местах, где вам предстоит жить.– Естественно. Этого просто некому было сделать. Муж не пожелал слать письма и ждать ответа. Я почти ничего не знаю не только о своем новом доме, но и о нем самом, а он обо мне и того меньше. – Под конец ее голос прервался, словно это признание одновременно и смутило, и напугало ее.Майкл медленно встал и, поморщившись, выставил перед собой левую ногу, которую свело судорогой. Огрубевшими пальцами он принялся разминать мышцы бедра. Но боль казалась пустяком на фоне занимавших его мыслей. «Я знаю, как ее зовут, а он нет». Эта капля близости заставляла его испытывать торжество победителя. Ему хотелось кричать от восторга.– Видите ли, на островах Банда вообще нет экипажей. Ни у кого. Там нет ни лошадей, ни крупного рогатого скота. У них на учете каждый дюйм площади, и земля целиком пущена под мускатный орех.– Но хоть какой-то домашний скот должен быть, – удивилась Аннелиза, и тут же, как бы в подтверждение ее предположения, заблеяла овца.Словно боясь, что животное услышит ее следующие слова, она добавила значительно тише:– Вообще я люблю баранину.– Там не держат овец. Свиней еще может быть. Так что вам больше никогда не есть парной говядины и не пить молока. Свежего сыра вы тоже не увидите. Там нет места для цветников и газонов. Вы не встретите ни одного гумна. Они не прокладывают дорог.– Неужели это правда? Уж дороги-то в любом случае должны быть. Я… мне… это совсем не нравится. Сидеть на месте – не в моем характере. Мне нравится гулять. Я могу подолгу бродить в одиночестве. Между прочим, капитан говорил, что у меня будет много приятных маршрутов.– Вероятно, он имел в виду просеки между ореховыми деревьями. Только там особенно не разгуляешься. Они извилистые и узкие, ширина тропинок рассчитана на сборщика с корзинами. Вы, наверное, представляете, как выглядит вьючный скот. Вот так и они ходят с двумя корзинами на шее. Вряд ли вам позволят там гулять без сопровождения. Тем более вы не сможете кататься верхом, и, если захотите навестить своих друзей, вам не придется ехать в экипаже. На островах экипаж не вызывает у людей ничего, кроме раздражения и презрения.Презренная вещь. Извращенный каприз богатого человека. Бесполезная дорогостоящая игрушка. Питер Хотендорф приобрел ее и приказал везти чуть ли не за полземли только для того, чтобы продемонстрировать ей свою мощь и состоятельность. Судя по качеству работы и росписи, заказы каретнику и художнику были сделаны несколько лет назад. В этот проект ее муж вдохнул мыслей больше, чем в план женитьбы, и, разумеется, на доставку махины из дерева и металла он потратил куда больше усилий, нежели на перевозку своей новой жены из плоти и крови.В продолжение всего разговора Аннелиза не отнимала руки от поверхности экипажа, видимо, надеясь, что это придаст ей силы. Теперь ее рука выглядела безжизненно поникшей, и Майкл понял, что только сейчас его гостья осознала истинное положение вещей. Дрожащими пальцами она подоткнула парусину обратно под веревочные петли.– Вы должны помочь мне бежать, – неожиданно произнес пленник в каком-то безумном порыве, наконец-то высказав вслух несбыточную мечту, не оставлявшую его ни днем ни ночью. – Помогите мне освободиться, и мы вместе убежим с этого корабля.На губах Аннелизы появилась грустная улыбка.– Это невозможно, Майкл. Не забывайте – я замужем.– Вы даже не видели человека, которого называете своим мужем.– Это не важно. Наш брак скрепил данный мною обет.– Но его произносили только вы. Он этого не делал. Вы сами сказали, что еще должен быть заключительный этап с обоюдной клятвой…– Питер Хотендорф пожелал вступить в брак по доверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95