Николас был уже в спальне. Он сидел на подоконнике и смотрел на нее.Взгляд его скользнул по рубашке, задержался на полной груди. Аврора невольно попыталась закрыться руками.— Не уверена, что в этом разговоре есть смысл, Николас, — собравшись с духом, начала Аврора. — Я уже говорила тебе, что мы не сможем быть вместе.Николас спрыгнул с окна, подошел к кровати, прислонился к столбику балдахина.— Да, говорила, но ты тогда была в шоке. Еще бы, увидеть меня живым. Я не давил на тебя, считал, что тебе надо привыкнуть к новой ситуации.— Ну что же, я все обдумала. И мои чувства не изменились.— Зато мои изменились, — тихо сказал он.— Не могу понять почему.— Потому что я лучше узнал тебя.Аврора отвернулась — его чувственный взгляд мешал ей сосредоточиться.— Думаю, мы могли бы ужиться, — сказал Николас, не сводя с нее глаз.— Это невозможно даже представить.— Но почему?— Причин много, не знаю, с какой начать.— Назови хотя бы одну.— Хорошо. Впервые в жизни я могу поступать как хочу. Зачем же мне отказываться от собственного счастья?— Но мой вариант лучше.— Лучше? Что может быть лучше независимости? Николас усмехнулся. Однажды он уже через это проходил.— Если бы ты действительно желала независимости, то без колебаний уехала бы со мной в Америку. И там обрела бы настоящую свободу, не то что в твоем косном обществе с его кастовостью и дурацкими кодексами.— Но не в качестве твоей жены. Жена — существо бесправное в любой стране. Хоть в Англии, хоть в Америке. Хватит с меня жизни под диктатом отца, я не хочу повторения.Николас нахмурился:— Не думаю, что имею хоть какое-то сходство с твоим отцом.— Не думаешь? Но ты такой же настырный, как и он. И наверняка такой же безжалостный. Ты готов на все, лишь бы добиться своего…— Я не намерен давить на тебя. Иначе просто потребовал бы вернуться со мной в мою страну: ты все еще мне жена.— Но сейчас, похоже, ты не оставляешь мне выбора.— Отчего же? Принуждать тебя я не стану. Аврора облегченно вздохнула.— Мне кажется, ты видишь все в мрачном свете. Аврора перестала ходить по комнате.— В Америке я стану целиком и полностью зависима от тебя. Никакой свободы. Как у птицы, посаженной в клетку. А что, если тебе вновь взбредет в голову странствовать по свету? А я останусь одна в чужой стране?— Я же говорил, что не собираюсь больше скитаться по свету.— А если тебе прискучит оседлая жизнь, что мне тогда делать? — В голосе ее звучала мольба. — Ты предлагаешь мне рискнуть всем, что я имею, и уехать с тобой. Но как я могу на это решиться?Николас поморщился, словно от боли. Он не знал что ответить и продолжал смотреть ей в глаза — два синих бездонных озера.— Ты думаешь только о плохом. Подумай о хорошем. — Я думала… и вот что хочу тебе сказать. Моя нынешняя жизнь может показаться скучной, но по крайней мере я знаю, чего ожидать. Кроме того, у меня есть обязательства. Перед Равенной… перед Гарри…— У меня есть две сестры, которых ты могла бы опекать, за что и я и они были бы тебе весьма признательны.— А как насчет твоей матери? Ведь она может не захотеть, чтобы в доме появилась еще одна женщина.— Моя мать — не проблема. Во-первых, у меня есть собственный дом, во-вторых, она будет счастлива приобрести в твоем лице дочь. Ты не представляешь, как она жаждет увидеть меня женатым. — Аврора молчала, и Николас пошел в наступление: — У меня в Виргинии отличные кони. Я куплю тебе целую конюшню. К тому же мне принадлежат тысячи акров земли, по которой ты можешь скакать верхом в свое удовольствие.Аврора потерла висок.— Дело не во мне, а скорее в тебе. Ты посмотри на себя. Ты пытаешься вырвать меня из мира, который, по-твоему, меня не удовлетворяет. Хочешь спасти меня, потому что это у тебя в крови. В этом весь ты.— Дело не только в моих природных склонностях.— А мне кажется, именно в них. — Аврора замялась. — Ты будешь хранить мне верность, Николас?Он ответил не сразу.Она вымученно улыбнулась:— Что, если тебе приглянется другая женщина? Сейчас ты хочешь меня, но где гарантия, что ты будешь хотеть меня через год, через два? Ты сам в этом не уверен.Николас размышлял над ее словами. Она говорила не только о физической близости, но еще и о духовной. Готов ли он заключить с Авророй союз душ? Вверить ей свою жизнь?— Ты не любишь меня, — тихо сказала Аврора. — Ты вообще не понимаешь значения этого слова.— А ты? Ты понимаешь?— Я понимаю. Любовь — это нежность и самопожертвование. Легкость в общении, ощущение близости. Общие мысли, общие интересы. Теплота в отношениях. Ничего этого между нами нет.— А страсть?— Возможно, но страсть плохой советник в браке. Ты меня хочешь, не сомневаюсь. Но это не любовь.— Хочешь сказать, что тебе нет до меня дела? Она молчала, собираясь с мыслями.— Хочу сказать, что была бы дурой, если бы позволила себе прикипеть к тебе сердцем. Я не хочу снова носить по тебе траур, скорбеть, когда ты умрешь. А этого не избежать при твоей жажде приключений.— Я не могу обещать, что не умру, Аврора. Никто не может этого обещать.— Нет, но ты мог бы попытаться сохранить свою жизнь — избегать опасности. Однако ты продолжаешь рисковать собой, несмотря на все мои мольбы уехать из страны… — Она заглянула ему в глаза. — Ты уедешь, Николас?Он молчал.Аврора сделала глубокий вдох.— Очень хорошо. Я дам тебе то, чего ты хочешь.Она коснулась пояса на талии. Глаза их встретились. Аврора распустила узел, и халат упал с ее плеч.У него перехватило дыхание. Она стояла перед ним обнаженная.— Что ты делаешь, Аврора? — дрожащим голосом спросил он.— Хочу, чтобы ты почувствовал себя победителем. Если я отдам тебе свое тело, ты, возможно, оставишь меня в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84