Хотя она и живет на территории плантации, у нее есть свои дела и своя жизнь. К примеру, с понедельника по пятницу Пегги пестует двух маленьких девочек, чьи родители поздно возвращаются с работы. Еще есть вопросы?— Ваши родители умерли?— Да. Вы вот упоминали о своем отце… Он, стало быть, жив. А ваша мать?— Она умерла. Но поговорим о вашем отце. Он что же, взял фамилию Монтгомери?— Да, он имел обыкновение так себя называть.— Похоже, с мужчинами в вашей семье не слишком-то считаются, — заметил Шон.— Это грубо, лейтенант.— Вернемся к вашему отцу.— Я обожала отца! — заверила его Мэгги. — Он был удивительный человек. Даже трудно сказать, как я его любила.— Жаль, что вы потеряли его.— Он прожил интересную жизнь.— Приятно слышать.— Скажите, а чем занимается ваш отец?— Достает меня — днем и ночью, — как только у него появляется для этого хотя бы малейшая возможность. Раньше он был профессором истории в Университете Луизианы. Теперь читает, занимается садоводством, огородничеством — ну и достает меня.— Но зачем он это делает?— Хочет, чтобы я женился. Считает, что я должен продолжить наш род и передать фамилию Кеннеди детям.— Значит, у вас нет ни сестер, ни братьев?— Ну почему же? Сестра есть. Она замужем и процветает. По сравнению с ее жизнью мое существование кажется ему убогим.Мэгги улыбнулась:— Почему же вы не женитесь? Времени не хватает?— Я, можно сказать, почти женился.— Что же случилось?— Она умерла.— Мне очень жаль!— Мне тоже. С тех пор, правда, прошло довольно много времени.— Понятно, — пробормотала она, сочувственно улыбнувшись. — Значит, ваш отец хочет, чтобы вы преодолели синдром вдовца и жили дальше как все люди. Верно?— Более или менее.— Вот, значит, почему он вас послал сюда. Увы, его старания напрасны.— Почему же?— Потому что я не хочу выходить замуж.— Неужели? И в чем причина?На губах у нее снова появилась улыбка, а глаза засверкали. Они были очень красивы — эти золотистые глаза.Мэгги и сама блистала красотой, которую любой, даже самый строгий, критик назвал бы совершенной. А еще она была очень чувственной и сексуальной. До такой степени, что у Шона, когда он смотрел на нее, перехватывало горло.— Дело в том, что я деловая женщина…— Что ж, оно и лучше, — беспечно отозвался Шон.— Правда? Я рада, что это известие не опечалило вас.— С чего бы? Я не согласился бы пожертвовать фамилией Кеннеди ради того, чтобы стать отцом еще одной наследницы рода Монтгомери.— Ах так! — задумчиво протянула Мзгги. — Стало быть, брак исключается? Ваш отец будет разочарован. Но что думаете по этому поводу вы, лейтенант?Шон пожал плечами:— Даже и не знаю. Вы спать-то со мной будете?— Трудно сказать. Заранее предупреждаю, что вам не следует к этому стремиться, не продумав заранее всех последствий.— Каких же?— А таких, что я могу дать жизнь наследнице рода Монтгомери, даже не заручившись благословением церкви.Шон наклонился поближе к Мэгги и заглянул ей в глаза.— Жизнь без риска — все равно что еда без соли.Мэгги расхохоталась — громко и задорно, запрокинув рыжеволосую голову. Шон мысленно поблагодарил отца за то, что тот настоял на его визите в родовое поместье Монтгомери.Как ему ни хотелось остаться, он поднялся: его ждало расследование, и хотел Шон того или нет, на работу ехать было необходимо.Она тоже встала, чтобы проводить его к двери. Шон подошел к Мэгги и взял ее за руки.— Вы придете на обед?— К вам домой, чтобы познакомиться с вашим отцом?Шон кивнул.— Я… — начала было она.Ее губы, полные и чувственные, оказались вдруг от него в такой пугающей близости, что он приник к ним поцелуем.Шон поцеловал Мэгги очень нежно. Но потом, поняв, что Мэгги не противится поцелуям, Шон вспыхнул от страсти, а по телу его пробежала горячая дрожь желания. Теперь его поцелуи становились все более настойчивыми, жаркими и беспощадными. Наконец он раздвинул Мэгги языком губы и проник в ее рот. Она тихо застонала, положила руки ему на шею и с силой притянула его к себе. Шон понял: еще немного — и он махнет рукой на службу и повалит Мэгги на пол прямо здесь, на веранде.С трудом переведя дыхание, он высвободился из объятий Мэгги.То же самое сделала и Мэгги.Губы у нее были влажные и слегка припухшие. Она коснулась их подрагивающими пальцами и посмотрела на Шона. Глаза ее, впрочем, не выразили ни осуждения, ни отчуждения, ни злости — казалось, вспышка страсти так поразила Мэгги, что она не понимала происходящего и не знала, как на него реагировать.Шон вдруг подумал, что она выглядит столь же беззащитной, как и ее прабабка на портрете. Осознал он и то, что за эти несколько минут Мэгги сплела вокруг его сердца прочную паутину, насмерть соединившую их тела и души.Чувство, неожиданно захватившее его, можно было назвать только наваждением, сумасшествием или лю…«Вожделением, — уточнил Шон. — Так лучше и проще».Кашлянув, он пробормотал:— Так как же быть с приглашением к обеду? Не возражаете, если я заеду за вами около семи?— Я… я даже не знаю…— Тогда в семь тридцать.— Хорошо. — На губах у нее появилась неуверенная улыбка. — В семь тридцать. — Теперь улыбка стала шире: Мэгги, казалось, пришла к какому-то важному решению. — Мне просто не терпится познакомиться с вашим отцом.— Вот и прекрасно, — проговорил Шон и направился к выходу.Итак, он заедет за Мэгги в семь тридцать.Пообедает с ней и с отцом.А потом затащит Мэгги к себе в постель.
В 1860 году на плантации Монтгомери снова закипела жизнь. Из Европы приехала Мэг, унаследовавшая родовое имя и состояние. Это была красивая, уверенная в себе женщина, получившая блестящее воспитание и образование.Мэг была счастлива, что оказалась на родине, но в ту пору в Луизиане царили всеобщее смятение и предчувствие грядущих испытаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98