Вот таким мне и являлся Занадон во снах.
Оживленное движение на улицах и толпы пешеходов замедляли наше движение, но грохот деревянных колес мешал разговаривать. Джаксиана просто необходимо было ободрить хоть немного. Вид у него был еще более растрепанный, чем обычно; возможно, он боялся, что мы просто разыгрываем его. Я мог представить себе, как он пытается объяснить своему милому папочке, почему семейный экипаж так перепачкался кровью. Я думаю, он тоже представлял себе эту сцену, только в деталях и гораздо более живо.
– Так говори же! – крикнул он. – Мне некогда выслушивать все, иб-бо м-мне пора на очень в-важную церемонию. В-возможно, я уже опаздываю. М-мой кучер отвезет вас в трактир – там вас накормят, и я приду сразу, как смогу. Таково мое слово – вас накормят, и вы выспитесь со всеми удобствами. А теперь говори!
Ториан двинул меня ногой.
При всей моей усталости я не нуждался в этом предостережении. Как союзник Джаксиан Тарпит был слишком ненадежен. Если я выдам ему сейчас то, что узнал про козни его отца со священнослужителями, он просто ударится в панику. Он может выгнать нас из города или отправить обратно в рабство – и уж там-то нас теперь наверняка прикончат. Сами боги не взялись бы предугадать, как поступит Джаксиан Тарпит.
Значит, придется пойти на отвлекающий маневр.
– Мы виделись в Ургалоне, – сказал я. – Вы помните?
Он огорченно покачал головой.
– Я знаю, что видел тебя где-то… только совсем недавно.
– Все равно. Это было недолго, и с тех пор прошло уже некоторое время. Меня зовут Омар. Вы, наверное, слышали о моей семье – об Ангилтах.
– Какого клана? – подозрительно спросил он.
Я почувствовал, как Ториан дернулся. Ангилты владеют самыми богатыми из печально известных Дьявольских шахт Аркраза; этот клан богат, и представителей его можно встретить почти повсюду. Представитель Ангилтов должен был быть в Ургалоне и, возможно, даже в самом Занадоне. Джаксиан должен знать кого-нибудь из них.
– Джалпор, – конфиденциальным тоном сообщил я. – Мой дед – Джалпор из Трайменов. Не судите обо мне по внешности, господин. Мой отец всегда считал меня паршивой овцой. Он обвинял мать в слишком нежной дружбе с местным мельником.
– Но это же чудовищное обвинение! – вскричал Джаксиан. – Возмутительно! У нее что, б-братьев не было защитить ее честь?
– Я пошутил, господин мой! Я хочу сказать толь ко, что мои каштановые волосы и серые глаза служат моим родственникам мишенью для шуток – порой дурных, – ибо наш род известен темной мастью.
Джаксиан немного успокоился. Ториан расслабился. Возбудить подозрения, а потом успокоить их – трюк старый, но от этого не менее полезный, а одно из преимуществ моего ремесла – то, что я много где побывал и много чего слышал.
Так или иначе, я, кажется, был как-то женат на девице из Ангилтов. Правда, очень недолго.
– Моя семья, естественно, очень обеспокоена войной в Пряных Землях – особенно возможной опасностью для Занадона.
– Это почему? – нахмурился он.
Повозка вдруг набрала скорость, и постукивание колес слилось в сплошной рев, от которого закладывало уши. Я подождал, пока мы не сбавили ход, и снова заставил себя выйти из ступора.
– Потому что форканцы могут осадить город. Даже если они ограничатся тем, что обдерут священные статуи за воротами, они с одной Майаны наберут несколько телег рубинов. Как упадут цены – страшно подумать.
Джаксиан снова кивнул. Подобный чисто деловой подход произвел на него впечатление.
– Поэтому меня послали разузнать, как обстоят дела. Собственно, это можно назвать бескорыстной помощью, хотя и не лишенной коммерческих аспектов.
– Ясно, – согласился он.
– Я нанял небольшую флотилию и загрузил ее оружием и доспехами. Мы поднялись по Иолипи, и мои корабли поджидают меня сейчас у Пульста. Я отправился вперед, чтобы все устроить, но имел несчастье оказаться на пути одной из шаек головорезов, что в изобилии рыщут среди беженцев. Они напали на наш лагерь в темноте. Мне удалось бежать – без одежды, только с мешком денег, – но меня окружили посреди плантации тмина. Думаю, все мои спутники погибли. Я и сам разделил бы их участь, не появись на сцене царевич Ториан…
Я как раз собирался поведать леденящую душу историю спасения, но заметил, что аудитория теряет интерес. С женщиной надо говорить о любви, с солдатом – о войне, а с купцом – о деньгах. Эту нехитрую истину я усвоил давным-давно. Да, со жрецами надо говорить о погоде. В общем, я перевел разговор на свою флотилию. Две доу, три мелководные баржи и пара люгеров, объяснил я. Все могут выходить и в море – кроме барж, конечно.
Джаксиан поинтересовался грузом. Он совершенно забыл о своей сестре.
– Не буду утомлять вас цифрами, – объяснил я. Горло болело от необходимости кричать. – Четыре тысячи мечей – по меньшей мере. Возможно, даже пять. Все отличной сноваройской работы. Щиты, и шпоры, и кирасы. Само собой, полный набор конской упряжи. Не потеряй я свои записи при нападении грабителей, я перечислил бы точнее.
Он понимающе кивнул и крикнул что-то, но не смог перекричать рев толпы. Повозка дернулась и стала. Мы с Торианом оглядывались. Джаксиан привстал посмотреть, в чем дело.
Мне нигде не приходилось видеть закатов короче, чем в Пряных Землях. Солнце движется к горизонту быстрее, чем карманник в толпе. Наступили сумерки. Прямо перед нами раскинулся Большой Проспект, но проехать нам не давала чудовищная толпа – настоящее море людей. Вверх по проспекту, в направлении храма двигалась блестящая процессия: жрецы и жрицы, солдаты, сановники, факелоносцы, музыканты. Правда, что именно играли эти трубы и цимбалы, расслышать было невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93