— Желаете сказать, что вы меня забыли? — Корф сделал попытку снова приблизиться к Шишкину.— Ах, нет, вспомнил, вспомнил! В таком случае, я не буду заявлять в полицию, дорогая. Однако хочу заметить, что с таким опекуном вам не в актрисы идти, а сиднем дома сидеть!— Как вы сюда попали? — воскликнула Анна, обращаясь к Корфу, когда Шишкин выбежал из класса. — Вы что — следите за мной?— Нет, я приехал увести вас на маскарад, где вашего выступления ждут наследник престола и его невеста, принцесса Мария.— А какое вам дело до моего выступления? Госпожа Болотова…— Какое мне дело до госпожи Болотовой! — вскричал Корф.— Она вас бросила? И вы решили вернуться ко мне? Я не нуждаюсь в опеке!— Как же вы наивны, Анна!.. Сначала угодили к мадам де Воланж, теперь к этому господину Мишкину…— Шишкину!— ..который пытался соблазнить вас под видом репетиции! Да вас из дома выпускать нельзя! Я ваш опекун и отвечаю за вас, — Корф упокоился, и в его голосе появилась уже знакомая Анне нежность.— Тогда, быть может, мне стоит вернуть вам вольную? — пошутила Анна.— Неволить я вас не собираюсь, — глухо сказал Корф, — но я бы хотел, чтобы оправдались надежды моего покойного отца, а не этого репетитора.— Простите, если разочаровала вас, — пожала плечами Анна.— Возьмите, это ваше платье для маскарада, — Корф протянул Анне круглую коробку с костюмом. — Прошу вас — спойте на балу. И больше я ни о чем вас не попрошу. Глава 2. Безумие любви — Вам очень идет домино, — мягко сказал Владимир, оглядывая Анну с плохо скрываемым восхищением.— Я никогда не была на придворном балу, — смутилась она.— Собственно говоря, рыцарская карусель — это скорее церемониал, — успокоил ее Корф. — Его участники — рыцари и дамы в средневековых костюмах — гарцуют на лошадях, которые под музыку совершают различные фигуры и демонстрируют свою выездку. Основная же часть гостей — это свита.— Понимаю, — кивнула Анна, — как зрители на трибунах в Древнем Риме.— Отчасти, но точнее сказать: публика. Потому что все это больше похоже на театр, а значит — вам не из-за чего волноваться. Вы должны быть здесь, как в родной стихии. К тому же маски дают возможность почувствовать свою независимость и создают иллюзию равенства между приглашенными.— И вы не сможете узнать под маской даже наследника престола? — улыбнулась Анна.— Однажды это уже произошло, но с тех пор я понял, что лишь люди не очень высокого ранга и достоинства стремятся выделиться шикарными туалетами и бриллиантами. Венценосные особы часто хотят остаться неузнанными и насладиться всеми прелестями обычной жизни. Величие короны — тяжелая ноша.— Вы сожалеете, что не смогли стать другом наследнику?— Его высочество показал мне не один пример благородства, а я из тщеславия все пытался сравняться ним в храбрости и щедрости, вместо того, чтобы быть благодарным за его расположение. Знаете, Анна, — глаза Владимира оживились и заблестели, — странная эта штука — богоизбранность. Обычный человек просто не в силах поверить, что кому-то свыше дано больше. И поэтому он все время пытается либо низвергнуть того, кто наверху, либо сам стать таким. А по сути — оказывается всего лишь узурпатором.— Я думаю, — тихо сказала Анна, с интересом посмотрев на Корфа, — все дело в гордости. Гордость способна удержать вас от посягательств на то, что выше вас. Гордыня способна сбросить вас в пропасть.— Вы говорите, как отец, — вздрогнул Владимир.— Иван Иванович был мудрым и очень добрым человеком.— И почему, когда вы рядом, мне кажется, что и он где-то здесь, поблизости?.. Анна! — Корф порывисто обернулся к ней, но карета вдруг остановилась, и Никита громко крикнул с облучка: «Приехали!». * * * После церемониала на площади гости, смотревшие из окон на праздник, перешли к танцам.Александр записал все номера для Марии и с нетерпением ждал ее в кругу семьи. Императрица, слегка расстроенная событиями последних дней, была немного бледна и рассеянна. Николай, воспользовавшись ее недомоганием, с удовольствием рассматривал принаряженных фрейлин, а Жуковский с благодушным видом подтрунивал над монаршей озабоченностью.Принцесса Мария к началу бала припозднилась — ее задержал какой-то молоденький паж с прекрасными женскими формами и бархатным голосом. По разговору Мария поняла, что это одна из фрейлин. «Паж» проявил завидную осведомленность в придворных делах и отношениях, но не счел необходимым представиться. Мария пожелала фрейлине веселого бала и присоединилась к монаршей семье.— Мы пропустили первый танец, — мягко упрекнул ее Александр, когда Мария подошла к нему.— Я выбирала маску.— И, должен сказать, весьма успешно. Вы дали мне прекрасную возможность видеть ваши необыкновенные глаза.— Вы смущаете меня, ваше высочество!— Нет-нет, привыкайте к комплиментам, Мари, — улыбнулся Александр. — Скоро только ленивый не потрудится найти в вас бесчисленное количество достоинств и не бросится прославлять их. Теперь вы — член нашей семьи, и каждый уважающий себя пиит и придворный обязан восхищаться вами, как невестой наследника престола.— Так это был дежурный комплимент? И в действительности мои глаза вас больше не вдохновляют?— Вы не правильно поняли меня! Я всего лишь поторопился искренне рассказать вам, что думаю о вас, до того, как поклонение вам станет обязанностью, и вы уже не сумеете различать, где правда, а где лицемерная ложь.— Вы сомневаетесь, что у меня не закружится голова? — кивнула Мария.— Я боюсь, что, став официально женатыми, мы утратим возможность сохранить чистоту наших отношений.— В таком случае обещаю вам, что никогда не позволю чему-то извне вмешаться в нашу жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48