Прекрасные экипажи всех видов — двуколки, фаэтоны, ландо — теснились вдоль дороги. Сидевшие в них мужчины украсили себя шляпами с высокими тульями, крахмальными воротничками и пестрыми шейными платками. Наряды приличествовали случаю. Маленькая деревушка с ее двумя гостиницами была, вероятно, битком набита этой публикой, а также стайками щебечущих дам в кружевах и оборках, возбужденно ожидающих необычного состязания.
Выбор места для гонок был не совсем удачен, поскольку по меньшей мере пять экипажей не смогли подъехать из-за того, что дорогу пришлось закрыть.
В настоящий момент маркиза занимала только одна мысль — выиграть. Все его тело напряглось в ожидании этой своеобразной дуэли. Сдерживая лошадей под приветственные крики собравшейся толпы, Брэндрейт был преисполнен радостного волнения, вызываемого чувством соперничества.
Он был готов к состязанию.
Маркиз много тренировался, управляя двуколкой стоя, и отнюдь не был склонен недооценивать своего противника. Единственное, чего он опасался, так это какого-нибудь несчастного случая. Шелфорд или он сам вполне могли оказаться выброшенными на дорогу. Но он всегда был осторожен, да и викарий тоже не терял головы. Оставалось только начать.
— Готовы? — раздался голос Мепперса.
Последовавшее за ним молчание казалось оглушающим. Такая тишина, когда щебетание малиновки кажется пронзительным криком совы.
Прогремел выстрел.
Брэндрейт ударил по лошадям, но лишь слегка, поскольку в тот самый момент, как начали вращаться колеса, ему надо было встать. Он поднялся, широко расставив слегка согнутые в коленях ноги. Бедра его напряглись. Он обрел необходимое равновесие, не обращая внимания на то, что Шелфорд уже немного опередил его. Он заговорил с лошадьми, как это делал сотни раз, взбадривая их достаточно громко, чтобы перекрыть шум толпы, усиливавшийся с началом гонок. Как он и ожидал, лошади немедленно отреагировали, повинуясь знакомому голосу.
Все было забыто: голубое небо, зелень окружающих холмов, яркие краски летних цветов, приветствия зрителей, хрустевший под колесами щебень. Картины, звуки и запахи растаяли где-то, оставив в его сознании только вожжи, собственный голос и подергивание лошадиных ушей. Он не заметил бы и дующего ему в лицо ветра, если бы он не сорвал с него шляпу. Ничто не могло нарушить его напряженной сосредоточенности.
Перед ним лежали две краткие мили отличной дороги, пролегавшей между невысокими холмами. Шелфорд, сразу же ушедший вперед, видел, как с каждым ярдом расстояние между ним и маркизом сокращалось. Маркиз не сомневался, что обойдет викария, но, не желая рисковать, он вовсю погонял лошадей.
Через несколько минут они уже шли наравне. Брэндрейт ни разу не взглянул на викария, но боковым зрением видел, что тот, в свою очередь, не обращает на него внимания.
Пот выступил у него на лбу и потек прямо в глаза. Это раздражало. Но он ничего не мог поделать, обе руки были заняты.
Они миновали последний поворот, и перед ними открылся прелестный вид: соломенные крыши деревушки и сотни зрителей, голоса которых слились в сплошной гул. Брэндрейт почувствовал, как волна возбуждения охватила его. Только сейчас он в первый раз оглянулся на Шелфорда, и они обменялись невидящими взглядами, в которых кипел неистовый дух соперничества.
Фыркая, лошади неслись вперед, разделяя с хозяевами горячку и восторг момента. Пара Брэндрейта уверенно лидировала, наращивая рысь с каждым движением. Для маркиза время застыло, оставив его единственным повелителем экипажа, Лошадей и дороги.
Справа, под раскидистым старым дубом, расположился знакомый экипаж. Там сидели три дамы. Они не приветствовали его, как это делали зрители у финиша. Первенство маркиза было обеспечено. Он знал, что победит. Возможно, поэтому и позволил себе кивнуть Аннабелле, чьи глаза, по какой-то необъяснимой причине, были с тоскливым выражением устремлены на Шелфорда.
Маркиза это позабавило. Бедняжка Аннабелла постоянно в поиске новых обожателей.
Леди Эль поощрительно улыбалась, кивая.
Наконец взгляд его остановился на третьей даме, которую он сразу не узнал. Кто бы это мог быть? Он видел только некое прекрасное создание в белом и зеленом. Маркиз был весьма озадачен. Но в это же самое мгновение он понял, что это была Эвелина. Она смотрела на него невидящим взглядом, так как была без очков, с нежной улыбкой.
Он был так поражен ее изменившимся видом, что в приступе изумления ослабил вожжи. Его лошади потеряли темп, он чуть не вылетел из двуколки и не успел снова обрести равновесие, как Шелфорд вихрем пронесся мимо, опередив его. Приветственные возгласы сотрясали воздух.
Какое-то время после этого Брэндрейт находился в состоянии шока. До него даже не сразу дошло, что состязание он проиграл, заглядевшись на Эвелину. Он тяжело дышал, обливаясь потом после таких усилий. Все, о чем он мог сейчас думать, были обыденные вещи: утереть лицо, позаботиться о лошадях. Он не остановил лошадей среди шумевшей толпы — чего, кстати, не сделал, к чести его, и Шелфорд. Они вместе доехали до гостиницы «Лебедь», где их лошадьми занялись опытный конюх и грумы.
Брэндрейт оставил свою пару их заботам. Он находился в таком смятении, что с трудом мог привести в порядок свои мысли. Ноги у него дрожали от сознания, какой опасности он только что избежал. Ведь он мог сильно разбиться! Но все эти ощущения затмевались в его сознании; видом Эвелины в зеленых шелках. Она была так хороша! Если добавить к этому, что это зрелище стоило ему победы, он не мог даже как следует разобраться, какие чувства в нем преобладали — гнев, удивление, страх или просто благо арность, что он остался в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75