Тут граф вдруг повернулся к кузену и, коротко кивнув, сказал: – Добрый день, Джеффри.
Молодой священник тоже кивнул, но не сказал ни слова.
Сабрина подошла поближе к мужу и в страхе замерла. На лице Риса было такое выражение, которого она никогда раньше не видела.
– Что-нибудь случилось? – спросила она с дрожью в голосе.
– Нет, ничего. – Он подал ей руку. – Пойдем же… Взяв жену под руку, граф вывел ее во двор и усадил в седло. Затем сел впереди нее. И лишь когда они отъехали от церкви, Сабрина вдруг сообразила, что они даже не попрощались с Джеффри.
– Судя по всему, ты нанес визит вежливости, – осторожно заметила Сабрина, покрепче обхватив мужа руками.
– Да, можно и так сказать. – Рис снова надолго умолк. – А как ты там оказалась? – спросил он неожиданно.
– Прогуливалась пешком. Вот и зашла…
– Пешком?!
Она улыбнулась его искреннему удивлению.
– Идти ведь совсем недалеко. Конечно, вы, милорд, привыкли разъезжать в карете. А вот мне нравится ходить пешком. И мне нисколько не страшно, потому что все местные жители знают меня.
Рис усмехнулся, однако промолчал. Сабрине показалось, что он о чем-то задумался, и она не решалась беспокоить его вопросами – ведь было совершенно ясно, что он очень огорчен.
«Но что же случилось? – думала Сабрина. – Почему у него в церкви был такой странный вид?»
Внезапно она заметила у него на шее толстый шерстяной шарф, и сердце ее радостно подпрыгнуло в груди – это был тот самый синий шарф, который она связала для него.
Собравшись с духом, Сабрина, наконец, решила заговорить, но тут Рис нарушил молчание.
– Деймиен умер. Вчера пришло письмо, – проговорил он каким-то странным голосом, без всякого выражения.
Сердце Сабрины болезненно сжалось; она прекрасно понимала, что означает для Риса смерть этого человека.
– А когда… это случилось? – решилась спросить она.
– Точно не знаю. – Рис тяжело вздохнул. – Письмо доставили вчера. Но, очевидно, его уже похоронили. Видишь ли, Деймиен тяжело болел. Он завещал мне свои стихотворения и десять фунтов – с указанием поставить их на скачках на «темную лошадку».
– Значит, ты должен выполнить его волю и поставить деньги при первом же удобном случае, – заметила Сабрина.
Рис невесело рассмеялся.
– В таком случае я непременно проиграю. Ему никогда не везло в картах и на скачках. Вероятно, не хватало… верного предчувствия, если можно так сказать.
– Но ведь он прислушивался к своему внутреннему голосу? Если писал стихи, то обязательно прислушивался. Кроме того, он оставил тебя своим душеприказчиком. И, наверное, ты почтишь его память, съездив в Литтл-Оррик.
Рис вдруг обернулся и посмотрел ей в лицо. Причем смотрел так, как будто давно ее не видел. Или, может быть, так, словно только сейчас разглядел в ее лице что-то очень важное, раньше ускользавшее от его внимания. Внезапно он улыбнулся и, кивнув на мельницу, мимо которой они в этот момент проезжали, проговорил:
– Похоже, исправна. На этой неделе я зайду к мистеру Пайку. Мне надо кое о чем с ним поговорить.
Тем самым он давал ей понять, что приехал в Ла-Монтань не на один день, а надолго.
Едва переступив порог дома, Рис тотчас же вызвал миссис Бейли и попросил принести в библиотеку две чашки горячего шоколада. Сабрина взглянула на мужа вопросительно, и он, словно прочитав ее мысли, с улыбкой сказал:
– Я не имею в виду ничего предосудительного. Просто поговорим. Не возражаешь?
– Нет, конечно, – ответила Сабрина. – С удовольствием поговорю с тобой.
На языке у него уже вертелся язвительный вопрос: «Выполняя свой долг – или все-таки по доброй воле?» Но Рис удержался. Ведь он прекрасно помнил, какое лицо у нее было в церкви. Это было лицо женщины, которой нечего было скрывать, нечего утаивать.
Миссис Бейли принесла шоколад и тут же удалилась. Едва лишь дверь за ней закрылась, Рис спросил:
– Сабрина, можно задать тебе один вопрос?
– Да, конечно.
Он пристально посмотрел ей в глаза:
– Скажи, ты любила Джеффри?
– Ах!.. – вырвалось у Сабрины. Конечно, она предчувствовала, что муж рано или поздно задаст этот вопрос, но сейчас она не была к нему готова.
Покачав головой, она пробормотала:
– Рис. Не думай ничего плохого. Мы с Джеффри никогда в жизни…
– Так неужели? – Рис смотрел ей в глаза все так же пристально. Впрочем, он видел, что жена не лгала, не лукавила, не хитрила. – Да, конечно… – пробормотал он с облегчением.
– Так почему же ты… – Она умолкла; ей не хотелось обвинять мужа в глупой ревности.
– Видишь ли, Сабрина, я просто хотел узнать… – Он замялся; для гордого человека задать подобный вопрос было очень нелегко. – Сабрина, может быть, ты разочарована? – Он прекрасно понимал, что до замужества Сабрина мечтала совсем о другой жизни. И именно он, Рис, навязывал ей то, к чему она совсем не стремилась.
Она задумалась, потом снова покачала головой:
– Нет, Рис, я нисколько не разочарована.
Тут она вдруг улыбнулась ему, и у него перехватило дыхание; он тотчас же почувствовал, что ему хочется прикоснуться к ней, хочется обнять ее и увести в спальню.
«Но неужели все это только из-за улыбки?» – спрашивал он себя с удивлением.
Решив, что муж не намерен продолжать разговор, Сабрина повернулась к книжным полкам, сделав вид, что ее заинтересовали какие-то книги.
– Сабрина?.. – послышался его голос.
Она отвернулась от полки и взглянула на мужа вопросительно.
– Ты необыкновенно хороша в постели, дорогая. Глаза Сабрины широко распахнулись, щеки залились румянцем, и Рис понял, что выразился крайне неудачно. Его заявление прозвучало как слова дворецкого «Обед подан, сэр».
Пожав плечами, Сабрина заметила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85