Гостьи вежливо улыбнулись и подошли к алтарю. Слуги следовали за ними по пятам.
Джеффри же поостерегся представляться. Он прекрасно знал, что его давно уже разыскивают алчные кредиторы. А ведь любая из прекрасных дам могла в Лондоне случайно сообщить кому-нибудь, что побывала в приходе викария Джеффри Гиллрея.
– Леди, что привело вас в Бакстед-Хит? – спросил он с вежливой улыбкой.
– Мы проезжали через ваш городок, – ответила леди Грантем. – А вообще мы направляемся в Лондон.
И тут Джеффри наконец-то вспомнил: леди Грантем – жена виконта Грантема, а миссис Шонесси – жена владельца «Эмпориума» и других увеселительных заведений.
– Какой же счастливец из наших мест удостоился вашего внимания? – проговорил Джеффри вкрадчиво.
– Мы возвращаемся из Ла-Монтань. Нам хотелось повидаться с графом, но его не оказалось дома.
«Странно… – подумал Джеффри. – Ведь Роуден сейчас у себя в поместье…»
– Неужели графа действительно нет дома? – с улыбкой проговорил Джеффри.
Сестры молча переглянулись.
– Впрочем, мы ищем не его, – сказала миссис Шонесси, – а одну молодую леди по имени Сабрина Фэрли. Нам сообщили, что она гостила в Ла-Монтань. Может быть, вы что-то знаете о ней? Ее отец – викарий в городке Тинбюри.
Джеффри тотчас же насторожился. Он уже давно не был в Лондоне, но столичные газеты регулярно читал. И ему сразу же припомнилась статья из «Таймс» – там имена обеих дам, упоминались в связи с судебным процессом, над Томасом Морли. Особенно часто упоминалось имя леди Грантем, которая… «Да-да, так и есть! – мысленно воскликнул Джеффри. – Ведь леди Грантем – это дочь любовницы известного политика Ричарда Локвуда. Миссис Шонесси – ее сестра, и, кажется, у них должна быть еще одна сестра…»
Интуиция подсказывала Джеффри, что ему следует проявлять предельную осторожность. Да, надо проявлять осторожность, собрать как можно больше сведений и провести собственное расследование. Он чувствовал: за всем этим скрывается нечто очень важное, нечто такое, что позволит ему шантажировать заносчивого кузена, а потом получить с него за молчание немалую сумму.
С улыбкой, покачав головой, Джеффри ответил:
– Нет, к сожалению, я не знаю молодую леди по имени Сабрина.
Через несколько минут обе дамы, распрощавшись с викарием, направились к выходу.
Джеффри не любил дом своего отца и в последние годы все реже к нему приезжал. Однако сейчас был особый случай, и молодой викарий заставил себя навестить больного родителя.
– А, Джеффри… – Отец усмехался даже на смертном одре. – Почему ты вдруг решил навестить меня?
– Просто захотелось повидать тебя, отец.
– Зачем лгать умирающему? – Старик нахмурился. – Я слишком хорошо тебя знаю, Джеффри. Скажи честно, тебе, наверное, что-то от меня надо. Что именно? Говори!
Джеффри присел на край постели отца.
– Мне страшно, отец! – выпалил он неожиданно и, как ни странно, сказал чистейшую правду.
Гиллрей-старший снова усмехнулся:
– Ты опять в долгах?
Джеффри поморщился и пробормотал:
– Дело не в долгах, хотя и в них тоже. Я попросил денег у Риса. Но он отказал мне.
Джеффри не солгал, но и не сказал всей правды. Он хотел вызвать сочувствие отца и добился желаемого.
– Наш Рис всегда был суров и неумолим, – проворчал старик. – Но и он отнюдь не безгрешен, не так ли? Более того, у него скверная репутация – дуэли, любовницы плюс множество разных пороков, не правда ли?
Но Джеффри сейчас было не до пороков кузена; его интересовало совсем другое.
– Отец, не расскажешь мне одну историю? Я давно уже думаю об этом…
– О чем именно? Какую историю, Джеффри?
– Помнишь, много лет назад… У нас тогда совсем не стало денег, а потом неожиданно деньги появились. То есть у наших родственников появились. Мне всегда хотелось узнать, откуда они взялись, эти деньги.
Старик откашлялся и пробормотал:
– Но ведь тебе тогда было всего пятнадцать лет, Джеффри.
– Да, верно. Но я до сих пор не могу забыть тот страх, который поселился в моей душе, словно окружал наше семейство со всех сторон. Положение казалось безнадежным, а потом вдруг появились деньги. Но никто ни словом не обмолвился о том, откуда они. И Рис… Разве ты не видишь, отец, кем он стал сейчас? Снова стал хозяином Ла-Монтань. Он безмерно богат, а у меня ничего нет…
Отец молчал и смотрел на сына. Смотрел так, словно чувствовал себя виноватым перед ним. Джеффри, потеряв терпение, уже хотел снова заговорить, но тут Гиллрей-старший вновь откашлялся и пробормотал:
– Ты ведь получил свое, Джеффри. Но ты плохо воспользовался своей долей. Ты все потратил, промотал, хотя я тебе дал не так уж мало. – В голосе старика звучала грусть, но никак не осуждение. – Да, я дал тебе столько, сколько мог. Но ты вел себя слишком легкомысленно, и поэтому теперь у тебя ничего нет.
– Но, отец. – Джеффри сделал глубокий вдох. – Отец, мистер Морли находится под арестом. Его обвиняют в измене и предательстве.
– В самом деле? – удивился старик. – Значит, он все-таки попался? – Джеффри молча кивнул, а Гиллрей-старший продолжал: – Что ж, этого и следовало ожидать. Но знаешь, возможно, Рис и негодяй, но тебя это совершенно не касается. Неужели ты хочешь шантажировать его? – Старик в очередной раз усмехнулся.
– Нет-нет, мне просто хочется знать.
– Хорошо, сын, я все расскажу тебе. Только знай: для тебя во всем этом нет никакой выгоды. А если случайно проговоришься… тогда ты навсегда погубишь доброе имя нашего семейства. Джеффри, не пытайся шантажировать Риса. Поверь, тебе не удастся с ним справиться. И знаешь что?.. Подумай хорошенько и еще раз скажи: действительно ли ты хочешь услышать эту грязную историю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85