Если бы удалось опустить решетку на воротах, противник оказался бы в ловушке. Но люди графа смогли одолеть охрану ворот и вырвались из замка до того, как была опущена решетка. Тем не менее сам граф вынужден был бежать, раненный, вместе со своей армией. Это была лишь частичная победа, однако она на какое-то время освободила Данливи от нападений.
Александр замедлил шаг, приближаясь к двери в спальню. Но он не вошел внутрь. Еще не настало время. Прислонившись к стене, он сделал глубокий вдох. Он должен завершить день «возвращения» так, как и положено долго отсутствовавшему мужу, возвратившемуся к молодой жене.
Нельзя сказать, что это было бы для него трудно, поскольку он долго не находил утешения, которое может предоставить только женщина. И не то чтобы он боялся, что не в силах сделать свое дело, – многочисленные рубцы от пыток инквизиции не повредили его здоровью, так что он смог быстро восстановиться.
Его губы тронула улыбка. Он в прекрасной форме. К этому можно добавить тот факт, что сама Элизабет, на его взгляд, привлекательна, и он прекрасно справится со своей ролью.
Но какая-то неясная мысль продолжала его беспокоить, не давая двинуться веред. Наконец он понял, что его сдерживает: ему показалось, что Элизабет ведет себя с ним неестественно. Это была странная мысль, поскольку сам он участвовал в обмане, выдавая себя за кого-то другого. Но тем не менее. Она реагировала так, словно не была вполне уверена, что перед ней ее законный муж. Внутренний голос Александра, а также то, что он узнал у охраны гарнизона, говорили ему, что эта ночь станет для него испытанием.
Как сказали ему охранники, именно она задумала план по заманиванию лорда Леннокса к горящей траншее. Именно она разработала план во всех подробностях – от соблазнительного платья и притворной капитуляции до горящей траншеи, поднятой решетки на воротах и лучников с горящими стрелами. Подобный план мог разработать только умелый военный советник. Но советников со столь хитрым планом Александр еще не встречал.
Видимо, Элизабет Селкерк столь же умна, сколь и одинока, а также упряма, что Александр уже почувствовал. И в ней горел огонь, который сулил многое для тех, кто бы помог этому огню разгореться пламенем страсти, но обещал зло любому, кто осмелился бы пойти против ее железной воли.
Настало время познакомиться с тем, что Элизабет оставила для него.
Толкнув дверь в спальню, Александр шагнул внутрь. На камине горела всего одна тонкая восковая свеча, но это Александра не удивило. В конце концов уже поздно. Однако по спине у него пробежали мурашки, когда он понял, что огонь в камине горит во всю мощь. В августе. Языки пламени танцевали и трепетали, бросая отблески на стены, от чего истинные размеры комнаты определить было трудно. Почти одновременно с этим он услышал негромкий звук, который шел от огромного гобелена, свисавшего от потолка до пола.
И тут сработал его инстинкт опасности, выработавшийся за многие годы службы у тамплиеров. В тусклом свете матово блеснул стальной клинок, вдоль которого шла смертоносная острая кромка. Александр резко повернулся, поднял руки вверх, схватил нападавшего и с силой ударил о стену, после чего сорвал гобелен и накрыл нападавшего с головой. Теперь он не мог видеть врага, но продолжал его удерживать, навалившись всем своим весом. Одной рукой он пытался поймать руку противника и не дать ему нанести удар кинжалом в живот.
И тут сразу несколько деталей привели его в замешательство. Когда кинжал со звоном упал на пол, Александр уловил запах роз, смешавшийся с густым запахом шерсти гобелена, и услышал крик. В этом крике можно было уловить боль, но еще яснее в нем слышался гнев.
И Боже правый, он почувствовал, что тело, которое он прижал, имеет мягкие линии женского тела – грудь, живот, бедра…
– Элизабет?
Он хрипло выдохнул это имя. Его дыхание было тяжелым от борьбы и от чувства опасности. Женщина под гобеленом не отвечала, продолжая вырываться. В раздражении Александр схватил ее за запястье, сорвал гобелен и потащил ее за собой из тьмы в относительно освещенную часть спальни.
Это действительно была Элизабет.
Длинные, золотистые, как мед, волосы были взъерошены от сопротивления под гобеленом, но из-под сбившихся на лицо прядей было нетрудно разглядеть ее глаза, полные ненависти и суженные до щелок. Александр был удивлен, но не настолько, чтобы ослабить захват, тем более что она вырывала руку, пытаясь освободиться.
– Черт побери, женщина, прекрати! – прорычал он, ставя ее прямо перед собой.
К его облегчению, она замерла, без сомнения, собирая силы для новой попытки.
– Отпусти.
– Нет. Я хочу, чтобы моя печень осталась внутри моего тела.
Она тряхнула головой, чтобы убрать волосы с глаз, и взглядом нашла кинжал – он поблескивал в свете камина там, где она его уронила, в десяти шагах от них. Когда она снова устремила на него яростный взгляд, Александр вопросительно поднял брови, ожидая, как она объяснит свое поведение.
Но Элизабет не произнесла ни звука.
Она всего лишь женщина, напомнил себе Александр, а это значит, что сейчас она должна прибегнуть к обычным женским уловкам, притворяясь, будто совершила ошибку, проклиная кого-то или что-то, вынудившего ее на такие действия. Может, она скажет о ночном кошмаре или об инстинктивной реакции на того, кого сочла посторонним, явившимся к ней после стольких лет без защиты мужа. Да, она сейчас должна придумать подходящую ложь, чтобы попытаться избавиться от ответственности за то, что предприняла против него. За то, что она сделала, она заслужила по меньшей мере наказание от его руки, а по закону – суд и пытки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83