Но до настоящего времени это мало что значило. Имело значение это только теперь, когда Роберт неизбежно увидит морщинки и, возможно, разочаруется в ее внешности, поскольку последний раз, когда он смотрел на нее…
– Вам нечего бояться, миледи, – прошептала ей стоявшая рядом Аннабель.
Элизабет с удивлением посмотрела на служанку. На лице Аннабель была чуть заметная понимающая улыбка, которую служанка тщетно пыталась погасить.
– Вы до сих пор более чем прелестны, леди Элизабет. Уверена, как только лорд Марстон окажется дома, он не сможет оторвать от вас глаз.
Элизабет нервно рассмеялась.
– Мой муж не тратит время по пустякам, он сразу же займется делами, – сказала Элизабет и перевела взгляд на приближавшуюся троицу. Ее муж скорее всего тот, кто находился в центре. – Вряд ли он приобрел такое обыкновение – смотреть на меня. Если это произошло, то ему предстоит разочароваться, глядя на то, что время сделало с моей внешностью.
– Время пощадило вас, миледи, – возразила Аннабель, опуская руку на один из выступающих камней, что шли по всему краю бойницы. – К тому же сам лорд Марстон должен сильно измениться. Пять лет сурового плена изменят любого человека.
– Увидим. – пробормотала Элизабет.
Троица теперь находилась на расстоянии тридцати длин размаха ворот, и Элизабет решила, что больше нет времени выжидать и смотреть на приближающихся людей. Ей нужно возвратиться в большой зал к верхушке лестницы и приготовиться к надлежащему приему долго отсутствовавшего мужа – приему, который он заслужил.
– Пойдем, – кивнула она Аннабель. – Вызови слуг и крестьян, и пусть они выстроятся с двух сторон во внутреннем дворе. А я буду ожидать моего господина в большом зале.
Кивнув, Аннабель скользнула от бойницы выполнять распоряжение, а Элизабет отправилась на место, где должна была встретить мужа – в первый раз за последние пять лет. Скорее всего при встрече он позволит ей себя обнять или хотя бы невинно поцеловать, поскольку, как она знала, он ценит пристойность почти что выше всего.
Остальное она прибережет на время, когда они останутся одни, – после пира, приготовленного в честь его возвращения.
Стараясь сдержать улыбку, которую вызвали у нее эти мысли, Элизабет, чтобы справиться с волнением, приложила ладони к животу и шагнула в холодный полутемный коридор, который вел со стены с бойницами вниз, во двор замка.
По мере того как Александр приближался к массивному, внушительному замку, который должен будет несколько следующих недель служить ему и домом, и тюрьмой, он мысленно приказал себе внешне выглядеть беззаботным. Иначе его лицо или поведение выдадут кипящее негодование, которым он наполнился в последние два месяца, проведенных под присмотром Эксфорда. Он не мог позволить себе ошибки, поскольку за провал его миссии Джону пришлось бы заплатить очень дорого.
В последнее время он довольно часто напоминал себе эту горькую истину. Пока Александр успешно приучался к своей новой роли вернувшегося графа Марстона, Джона содержали в хороших условиях. Однако те несколько раз, когда Александр терял над собой контроль, особенно при общении с Люком, Джон подвергался новым мучениям. Вспомнив об этом, Александр с такой силой сжал челюсти, что зубы заныли.
Ему так и не разрешили как следует поговорить с Джоном, да и видеть его пришлось нечасто, причем лишь на расстоянии. Но связь между действиями Александра и состоянием его старого друга ему была продемонстрирована более чем ясно. И для того, чтобы уменьшить страдания Джона настолько, насколько он был способен, Александр делал все, что от него требовали, хотя мысленно поклялся себе, что если ему когда-либо представится возможность отомстить за все происходящее Люку, лорду Эксфорду и прочим, кто имел к этому отношение, он обязательно это сделает, и с большим удовольствием.
– Мы на месте.
Бросив ироничный взгляд на Люка за то, что тот объявил очевидный факт, Александр продолжал ехать вперед.
И именно в это мгновение он увидел ее – женщину, на которую пристально смотрел Люк. Она стояла на дальнем конце второго, внутреннего двора, на самом верху главной лестницы, и по ее виду сразу можно было понять, что именно, она является хозяйкой замка. Одного взгляда Александру хватило, чтобы понять, что он попал в беду. Большую беду.
Леди Элизабет Селкерк была невысокого роста. Изысканные линии ее фигуры явно шли в противоречие со стальной решимостью, застывшей на лице. Клонившееся к закату солнце подчеркивало богатый золотистый цвет ее волос. Когда она смотрела на Александра с улыбкой, слегка смягчавшей ее черты, он уловил в ее глазах что-то, что вселило в него надежду. Эта надежда подняла в его душе бурю эмоций и вызвала чувство вины, которое прежде он редко испытывал.
Люк негромко присвистнул и прошептал:
– Она красавица. – Он перевел глаза на Александра, потом на Стивена: – Ты не шутил, когда передавал слухи о ее внешности. – Он снова посмотрел на Александра.
– Я никогда не шучу, – ответил Стивен.
– Может быть. Но ты мог бы говорить более убедительно, – тихо произнес Александр. – Я бы как следует приготовился.
Люк насмешливо фыркнул:
– Насколько я знаю, ты никогда не испытывал проблем с женщинами.
– Хватит, – предупредил Стивен. – Слушайте.
Даже если бы Стивен не произнес эту тихую команду, возможности переговариваться у них бы уже не было. Когда его лошадь ступила во внутренний двор, раздались громкие возгласы, эхом отражавшиеся от стен. За собравшимися вдоль стены от ворот до главной башни не было видно камней. Все криками приветствовали его – Роберта Кинкейда, графа Марстона, вернувшегося домой из английского плена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83