Скорый суд был созван самим Брюсом. Суд должен был расследовать обвинения лорда Леннокса и Эдвина, управляющего Элизабет, в измене по отношению к шотландской короне. Александр был объявлен главным обвиняемым.
Чтобы избежать кровопролития и возможного вреда, нанесенного Элизабет потасовкой внутри замка, Александр позволил без борьбы себя арестовать, когда в часовню явились охранники короля. Деймиен, Ричард, Джон и другие тамплиеры хотели сомкнуть ряды и в случае необходимости поднять оружие против Брюса и всей его армии, чтобы не допустить суда над Александром. Но он убедил их оставаться на этот раз в стороне, предоставив событиям идти своим ходом.
– Справедливость восторжествует, – сказал Александр.
Но, говоря это, он знал, что его шансы выйти из Данливи на свободу и даже шансы остаться живым весьма призрачны. Его друзья это тоже понимали, но сочли необходимым уважать принятое им решение.
Александр понял, что перед ним в третий раз на протяжении последней недели стоит тяжелейший выбор, и в третий раз он предпочел дорогу чести и правды. Он улыбнулся: у него появилась новая черта характера, и она была сильнее, чем прежний эгоизм, с которым он прожил большую часть своей жизни.
Эта мысль действовала успокаивающе, хотя на этот раз его выбор почти наверняка вел к гибели, поскольку предъявленные ему обвинения трудно опровергнуть. Он был простым рыцарем, который мошенническим образом стал играть роль дворянина, причем дворянина, который когда-то верой и правдой служил Шотландии. Он занимался шпионажем в пользу англичан, собирая информацию, необходимую для успешного штурма Данливи. Да, эти грехи он искупил своими заслугами, но тем не менее дело дошло до обвинения в измене.
Эти заслуги не имели большого значения для Роберта Брюса, изменчивого молодого графа, который объявил себя королем Шотландии всего три года назад. Франция не признавала его единственным правителем этих земель до нынешнего года, после того как он выиграл жестокую кампанию против своих политических противников, Коминов. Он был закаленным королем-воином как в удобных землянках вересковых пустошей, где он скрывался, когда его объявили вне закона и за ним велась охота, так и в то время, когда возлагал на голову золотую диадему для роскошных дворцовых церемоний.
С Робертом Брюсом шутки были плохи, он со всей яростью обрушивался на тех, кто был всего лишь заподозрен в предательстве его борьбы за освобождение от английского господства.
Александр знал это и принимал как должное. Он понимал, как рискует, возвращаясь обратно, чтобы воевать за Элизабет. Когда он покинул Данливи в поисках Джона, он не знал о бегстве Эдвина к лорду Ленноксу и о том, что Леннокс захочет втянуть Брюса в свою междоусобицу. Он также понимал, что все равно вернулся бы, чтобы поддержать Элизабет.
В этом ужасном для него деле был один пункт, который давал какую-то надежду. То, что он принял сторону защитников Данливи во время осады, могло благоприятно повлиять на Брюса и смягчить приговор суда. Но это вряд ли сделает веревку, на которой его завтра утром повесят, короче.
Однако надежда умирает последней. Поэтому Александр сосредоточился на этой возможности… и на том факте, что Элизабет на некоторое время может чувствовать себя в безопасности от нападений англичан. Теперь, когда известие о смерти ее мужа подтвердилось, она будет находиться под защитой Брюса.
Да, она будет в безопасности в тяжелые времена, и ему это было очень важно сознавать теперь, когда он приготовился встретиться лицом к лицу с еще одним могущественным дворянином, стремившимся его уничтожить. Возможно, это был смертельный враг, и он постарался использовать гнев короля. Если его надежды не оправдаются и изменника захотят немедленно казнить, он будет знать, что Элизабет в безопасности и что она любит его.
Да поможет ему Бог сохранить мужество и силу до конца.
– Время, сэр. Нам предлагается войти в большой зал.
Александр повернул голову к охраннику и кивнул в ответ, после чего стал медленно подниматься. Стараясь не обращать внимания на боль, он шел с гордо поднятой головой.
Он не дрогнет.
Он, сэр Александр д'Ашби, старший сын в обедневшей семье, получившей известность своими доблестными воинами и рыцарями-тамплиерами внутреннего круга. Он знал привязанность верного брата и преданных друзей, а также любовь великолепной женщины. Он мог занять место рядом с теми, кем восхищался всю жизнь и с кем никогда не испытывал страха, поскольку в конце жизни стал на путь истины.
Готовясь войти в зал, он был благодарен судьбе за то, что она дала ему.
А дала она ему немало.
Элизабет с трудом различала лица людей, стоявших между ней и дверью. В ней все как будто замерло. Хотя в зале было много народу, стояла напряженная тишина – все ждали момента, когда в зал введут Александра для королевского суда.
Элизабет одолевал страх, сердце сжималось при мысли об ужасной опасности, нависшей над Александром, о том, что она бессильна ему помочь. На короткое мгновение она перевела взгляд на недавно установленный помост. Она увидела тяжелые, обвиняющие взгляды сидящих на возвышении – могучих воинов, дворян, рыцарей. Казалось, все словно были готовы услышать приговор человеку, которого она любила.
Король Роберт Брюс, дворянин могучего сложения с властным лицом и проницательными глазами, занял самое почетное место в центре. С одной стороны от него расположились лорд Леннокс и Эдвин, главные обвинители Александра, с другой – главные подданные короля. Элизабет стояла как раз напротив монарха, их разделял лишь стол, к которому должны были подвести Александра для допроса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83