Перепиской всех дел не уладишь. Меня приятно удивило, что этот городок красив и полон жизни. Здесь есть даже залы для ассамблей. Кажется, их не было двадцать лет назад.
– Они были построены пятнадцать лет назад. Мой отец и мистер Боулби создали комитет, под руководством которого привели в порядок дороги и разбили общественный сад, а в конце главной улицы устроили небольшой дендрарий. Отец, как и ваша тетушка, увлекался садоводством. Они часто дарили цветы и саженцы для сада и дендрария.
Джесс отметил про себя, что Джоржи назвала мисс Джесмонд его тетушкой и подчеркнула – то есть, скорее, напомнила ему, – что та не была домоседкой, любила природу. Надо непременно восстановить парк вокруг Джесмонд-хауза в знак уважения к тете. И он сказал об этом Джорджи.
Ее лицо просияло.
– Как она обрадовалась бы, если бы услышала! Она боялась, что после ее смерти парк останется в запустении.
Каро зевала в кулачок, слушая пустой, по ее мнению, разговор. Цветы и прочие растения были только предметом любования, когда слуги расставляли их в горшках и вазах вокруг дома. Но это случалось редко.
Она оживилась, когда дворецкий пригласил к столу. И в столовой продолжала без умолку говорить.
– Я почему-то решила, что вы предпочтете званому обеду ужин в узком кругу. Все жаждут познакомиться с вами, вы просто растерялись бы под градом вопросов.
Джорджи усмехнулась про себя: мистер Джесмонд Фицрой вряд ли растерялся бы.
– Вы поступили совершенно правильно, мадам, – учтиво поблагодарил он, хотя думал иначе. В любой ситуации он предпочитал сразу ознакомиться с обстановкой. Он был бы очень рад, если бы миссис Каролайн Памфрет пригласила на ужин большую часть нетертонского общества.
Джорджи усмехнулась. Она уже начала понимать, что гость далеко не так прост.
Джесс, как человек наблюдательный, не мог не заметить ее усмешку. А миссис Чарлз Херрон, оказывается, не только сорвиголова, но и насмешница.
Сэр Гарт развлекал общество светскими сплетнями, и выходило, что он дружен чуть ли не со всеми высокими особами в Лондоне. У каждого из них имелось свое прозвище: лорд Пальмерстон был у него «купидоном», лорд Гренвилль – «весельчаком», леди Джерси – «молчальницей», и так далее и тому подобное.
Джесс был в недоумении. Что делает этот явный плут в городке, где развлечений – всего маленькие залы для ассамблей да крохотный парк? Стоит разобраться в этом, и неплохо бы проследить за ним.
Такие мысли были у него в голове, пока он поддерживал беседу с братом и сестрой о слухах по поводу стараний короля Георга IV избавиться от своей жены Каролины. Хитрая, по мнению Джесса, Херрон не проронила ни слова. Интересно, кем был покойный мистер Чарлз Херрон, отважившийся жениться на рыжей чертовке?
В середине ужина дворецкий приблизился к Каро Памфрет и что-то ей тихо сказал. Та улыбнулась и указала на Джорджи. Дворецкий торопливо перешел к той и снова зашептал.
– Прошу простить, но Энни, кажется, приснился дурной сон, и она зовет меня. – Джорджи поднялась из-за стола.
Джесс с поклоном встал. С некоторым запозданием то же сделал и сэр Гарт.
– Извинений не требуется, – сказал Джесс с улыбкой. – Дурной сон важнее ужина.
– Если только он не следствие ужина, – хохотнул сэр Гарт, когда Джорджи скрылась за дверью.
– Джорджи так хорошо с ними ладит, – с улыбкой проворковала Каро. – Жаль, что у нее нет детей. Здоровье не позволяет мне возиться с ними. А Джорджи вынослива как лошадь.
Взгляд Джесса стал впервые критическим. Странно, миссис Памфрет явно пышет здоровьем, хотя, возможно, видимость обманчива…
Сэр Гарт, уловив фальшивые нотки в голосе сестры и боясь упустить наследника Джесмонд-хауза, возможного жениха, томно посмотрел на сестру.
– Каро, дорогая, ты ведь уже оправилась после гибели мужа, хотя она и была для тебя поистине ужасным ударом. – Он с широкой улыбкой пояснил Джессу: – Милая Джорджи была словно несокрушимая крепость, такая сильная, такая волевая, это все подметили. Она стала опорой для Каро в том отчаянном положении.
Действительно сильная и волевая, припомнил Джесс реакцию Джорджи на его добрые советы. Теперь ясно, что чувствительность бедняжки Каро ей чужда.
Джорджи вернулась, когда все уже сидели в гостиной в ожидании чая. Ей совсем не хотелось смотреть, как Каро очаровывает Джесса, и она решила подольше побыть с Энни, почитать ей сказку, но девочка скоро спокойно уснула.
Наблюдая за беседой, она заметила, что Джесс не очень-то увлечен болтовней, а его пустые на первый взгляд замечания и вопросы вытягивают информацию из Каро и сэра Гарта.
Не столь наблюдательная Каро оживленно рассказывала о банкире Боулби.
– Если бы не безвременная смерть моего отчима, а потом мужа, – кипятилась она, – мистер Боулби не был бы персоной в Нетертоне, главным землевладельцем. Покупка у мисс Джесмонд непригодных земель дает ему право считаться всего лишь деловым человеком с претензией на дворянство.
– Проблема в том, – вмешался сэр Гарт, – что мы понятия не имеем, кем был отец мистера Боулби. Он явился в Нетертон с небольшой суммой денег и огромными амбициями. В конце концов заполучил банк старого Гардинера, решившего отойти от дел, не имея наследников. Боулби говорит, что его дед владел деревней, носившей его имя, но доказательств не представил.
Постепенно разговор коснулся Уилтонов и Фиртов. Джорджи было скучно до зевоты. Она все это уже слышала и потому удивлялась, что интересного находит в этом Джесмонд Фицрой.
Джесмонд Фицрой. Как до нелепости пышно! Фиц – это имя ему подходит больше. Джорджи фыркнула и покраснела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45